Зловещее Проклятие

Мы медленно поднялись и направились в гостиную. Проходя мимо миссис Тренгроуз, я увидела, что выражение ее лица было несчастным и немного нервным. Я ободряюще ей улыбнулась.

— Я уверена, что все будет хорошо.

— Да услышит вас Бог, мисс. Пойду закажу горячие напитки, могут понадобиться для поднятия духа.

— Отличная идея.

Миссис Тренгроуз последовала к двери гостиной, закрыв ее. Я слышала стук связки ключей у нее на поясе, когда экономка удалялась, скрывая тревогу о хозяине, как того требовало ее положение. Без сомнения, она считала, что гораздо лучше пойти проконтролировать подготовку обеда, чем слоняться за дверью.

Хелен уже была в гостиной, и я сразу поняла, что все было устроено немного по-другому, очевидно, по ее указаниям. Шторы были плотно задернуты, скрывая ночное небо. Две высокие свечи — церковные свечи из пчелиного воска — были зажжены в подставках, стоявших по обе стороны от крепкого деревянного стола. Круглый стол был покрыт темной тканью, его окружали стулья. Третья свеча, маленькая и низкая, покоилась на блюде в центре стола. В очаге не было огня. Удивительно, потому что шторм все еще дул, ветер тихо стонал в окнах, прося разрешения войти. Металлический стук дождевых капель на стекле был единственным звуком, не считая шороха юбок, когда леди занимали места; за нами следовали джентльмены.

Хелен указала каждому, куда сесть, сама заняв кресло между подсвечниками. Малкольм сидел по правую руку, Каспиан по левую, Тибериус расположился напротив. Я занимала место между Малкольмом и Тибериусом, Мертензия сидела с другой стороны от Тибериуса, а Стокер выбрал стул рядом с Каспианом. Мы обменялись взглядами, похоже, никому из нас не было комфортно. Хелен была одета в свое обычное черное платье, суровое и безрадостное, за исключением траурной броши на шее. На завитых волосах лежала вуаль из черного кружева, на лице застыли огромные глаза с черными как чернила зрачками.

— Давайте начнем, — объявила она низким голосом.

Хелен протянула руки, указывая, что мы должны поступить так же. Тибериус взял мою ладонь, слегка сжав теплыми пальцами, я почувствовала вес его перстня. У Малкольма была крепкая хватка. Мою кожу слегка царапнула легкая мозоль между его средним и указательным пальцами, оставленная ручкой — он много писал. Он положил ладонь на мою, сложив пальцы, как будто мы готовились к вальсу. Я слегка стиснула его ладонь и скользнула взглядом в сторону стола. Мертензия крепко держала руку Стокера, костяшки пальцев смутно белели в тусклом свете.

— Я должна попросить вас молчать, — инструктировала нас Хелен. — Неважно, что происходит. Вы не должны вмешиваться, когда я общаюсь с духами. Это опасно и для меня, и для вас, — зловеще сказала она. Она закрыла глаза, глубоко дыша, один раз, два раза. Третий вдох продолжался долго, и она медленно выдохнула через слегка приоткрытые губы. Когда дыхание прекратилось, зазвучал гул, сначала ничего, просто вибрация. Но затем он набрал силу, наполняя воздух.

— Духи, вы слышите меня? — вопросила Хелен самым громким голосом, что я когда-либо слышала у нее раньше. Этот голос заставил бы гордиться Сару Сиддонс, он взлетал мимо фонарей и уходил в стропила. Призыв прозвучал трижды, каждый раз прерываемый слабыми вздохами и гулом. Она начала раскачиваться в своем кресле.

Внезапно свечи потекли, и одна из свечей погасла. Мертензия затаила дыхание, и я почувствовала, как рука Малкольма вздрогнула в моей.

— Духи, — убеждала Хелен. — Поговорите со мной. Я чувствую, вы рядом.

Вторую свечу задул порыв прохладного ветра. Мертензия тихо застонала, и я услышала Стокера, бормочущего что-то ободряющее.

— Соблюдайте тишину! Никто не должен говорить, кроме мертвых, — упрекнула Хелен. — Придите, духи! Придите, духи, и говорите с нами сейчас. Я призываю Розамунду Ромилли. Розамунда, если ты здесь, заяви о себе.

Снова подул холодный ветер, и на этот раз последовал перестук.

— Не надо, — умоляла Мертензия.

Но Хелен продолжала, приказав Розамунде снова заявить о себе. Стук начался снова, медленно и неумолимо, теперь ближе.

— Розамунда, это ты? — требовала Хелен. — Постучи один раз, если ответ «да»!»

Тишина была бесконечной, простирающейся между нами, тьма давила со всех сторон. Мы окружали оставшуюся свечу, напоминая пещерных обитателей, сидящих вокруг костра; отчаянно нуждающиеся в утешении перед ночными ужасами. Пламя дико танцевало, отбрасывая тени на наши лица, превращая их в зловещие маски. Я поняла, что Хелен открыла глаза и смотрит на пламя, не мигая, ее черные зрачки отражали свет.

Мы ждали, тишина становилась жесткой и невыносимой, пока, наконец, не поступил сигнал.

Один стук.

Рука Малкольма судорожно сжала мою, когда Хелен почти незаметно двинулась вперед в своем кресле.

— Дух! Ответь нам еще раз. Один стук, если ты Розамунда.

Опять раздался один стук. Мертензия снова застонала и закрыла глаза. Я видела, как пальцы Стокера сжимают ее руку, поддерживая.

Хелен продолжала, ее голос молил, уговаривал.

— Розамунда, расскажи нам сейчас. Ты находишься в царстве духов. Это означает, что ты оставила свое тело. Это правда?