Зловещее поручение

— Простите, полковник, — вступил Чарли Чан. — Я хочу задать вам вопрос о суевериях. Марко Поло шестьсот пятьдесят лет назад упоминал, что, когда путешественник ночью движется по пустыне, он слышит странные голоса, зовущие его по имени. Завороженный ими, он идет навстречу собственной гибели.

— В таком случае, я, очевидно, не последовал за голосами, — улыбнулся Битхэм, — потому что не слышал их.

— Я бы никогда не смогла повторить ваш подвиг, — призналась Элин. — Ужасно боюсь темноты, прямо с ума схожу от страха.

Бросив на нее мимолетный взгляд, сэр Фредерик впервые вступил в разговор:

— Темноты боятся многие женщины. — Он резко повернулся к компаньонке миссис Кирк. — А каково ваше мнение, миссис Таппер—Брок?

— Мне темнота безразлична, — холодно ответила она.

— А вам, мисс Гарланд? — обратился англичанин к актрисе.

Та немного смешалась.

— Ну… я предпочитаю свет юпитеров. Нет, я не уверена, что люблю темноту.

— Ерунда, — заявила миссис Даусон Кирк — В темноте все остается таким же, как и при свете. Я никогда не испытываю страха.

— А почему вы обходите стороной мужчин, сэр Фредерик? — медленно произнес Битхэм. — Боязнь темноты не только женская слабость. Взять, например, меня…

— Вас, полковник? — изумился сэр Фредерик.

Битхэм кивнул.

— В юности я просто обмирал в темноте, переживал тысячи ужасов.

— Кто бы мог подумать! — вскричал Эндербэй. — И все–таки вы предпочитаете самые темные уголки мира.

— Но вы победили свой страх, не так ли? — задал полуутвердительный вопрос сэр Фредерик.

Битхэм пожал плечами.

— Разве можно перебороть себя до конца? Во мне еще много сохранилось от тех времен. Мистер Кирк просил показать вам фильмы, которые я сделал в прошлом году на Тибете. Но боюсь, что я надолго вас отвлеку.

Они снова принялись разговаривать попарно. Миссис Морроу беседовала с Чаном.

— Представляю, — заметила она, — что мог заснять путешественник, который в детстве боялся темноты. Удивительно, его признание самое человеческое из всех, что я когда–нибудь слышала.

Чан серьезно кивнул головой, не спуская глаз с Элин Эндербэй. «Ужасно боюсь темноты, прямо с ума схожу от страха», — сказала она. Насколько бывает темно ночью в горах Пакистана?

Тем временем Парадайз сервировал стол для кофе в гостиной и под руководством полковника навешивал поверх гобеленов экран. Барри Кирк помог полковнику внести и установить тяжелый проектор.

— Хорошо, что нам не надо никуда идти, — смеялся он.

Наконец все было готово, и компания разместилась для просмотра в удобных креслах.

— Требуется полная темнота, — заявил полковник Битхэм. — Не откажите в любезности, мистер Кирк…

— Хорошо. — Хозяин бунгало выключил свет и опустил на окнах шторы. — Так?

— Еще в коридоре, — добавил Битхэм.

Кирк погасил электричество и там. Присутствующие очутились в полном мраке и тишине.

— Какой кошмар, — произнесла Элин Эндербэй. Однако в ее голосе не чувствовалось и следа волнения.

Битхэм вставил в проектор первый ролик.

— В эту. экспедицию мы отправились из Дарджилинга, — начал он. — Вам наверняка известно, что Дарджилинг — маленький городок «на северной границе Индии. Там я нанял людей, запасся продовольствием и… — Полковник приступил к довольно интересной, но немного растянутой истории.

Голос его все жужжал и жужжал в темном зале, в воздухе висел табачный дым. Кто–то двигался возле окон, но полковник ни на что не обращал внимания. Он опять находился на Тибете, заново переживая свои приключения.

А Чарли Чана внезапно охватило странное чувство угнетения. Он приписал его спертому воздуху в комнате, поднялся и начал осторожно пробираться к саду на крыше. Там уже стояла неясная фигура Барри Кирка. Крышу окутывали тучи, слепившиеся из тумана.

— Здравствуйте, — тихо произнес Кирк. — Захотелось глотнуть кислорода? Надеюсь, мои гости выживут после такого вечера. Битхэм вовсю старается выколотить деньги из моей бабушки на очередной пикник. Интересный он человек, правда?

— И даже очень, — согласился Чан.

— Но тяжелый, — добавил Кирк, — Вы подумайте, смерть ходит за ним по пятам, а он, по–моему, не умрет, пока не откроет на карте всех белых пятен. Впрочем, он не в моем вкусе, чересчур сентиментален… по–американски.

— Что поделать, таково пристрастие полковника Битхэма, — заметил Чарли Чан. — Оно ясно читается в его глазах.

Он было вернулся в гостиную, к своему месту, но, услышав слабый звук в коридоре, вышел туда.

С нижнего этажа поднимался какой–то мужчина. Прежде чем он закрыл за собой дверь, ведущую на лестницу, Чарли, при свете лампы на площадке, различил белокурую шевелюру Карри Эндербэя.

— Я ходил курить, — хриплым шепотом объяснил он. — Не хотел дымить в комнате. Там очень душно.

Он направился в просмотровый зал, и Чан последовал за ним. Звон перекладываемых тарелок в кладовой смешивался с шумом разматываемой пленки и голосом Бит–хэма, который уже вставлял новый ролик.