Злосчастие Добродетели

– Месье! – вскричала я, – разве можно хозяину совращать своего слугу и толкать на преступления! Что мне мешает повернуть против вас оружие, которое вы мне сами даёте в руки, и что вы мне на это скажете, когда однажды я с вами поступлю в соответствии с вашими принципами?

Месье дю Гарпин, поражённый таким моим ответом, тут же отступил, и глядя на меня с затаённой злобой, сказал; что всё это он проделал, чтобы испытать меня, и моё счастье, что я устояла перед таким постыдным предложением, потому что стоило бы мне соблазниться, быть бы мне пропащей. Я удовольствовалась таким ответом, но с той поры я отчётливо почувствовала, что значат такие предложения и чем чреваты столь искренние ответы. Увы, в таких положениях не бывает середины: либо надо соглашаться и совершать преступление, о котором тебе говорят; или надо тут же его отвергнуть, как я это сделала. Будь я поопытней, я бы тут же ушла из этого дома, но, видать, так уж было записано на страницах моей судьбинской книги, что всякое честное движение, вызванное моим характером, с необходимостью должно было заплатить мне бедой. Видать, должна я была нести свой крест, от которого не было спасения.

Месье дю Гарпин подождал с месяц, когда почти истёк мой второй год пребывания у него; не говоря ни слова, ничем не показывая самого малого неудовольствия от моего отпора ему. И вот как-то вечером, когда покончив с работой, я удалилась в свою комнату, чтобы насладиться несколькими часами покоя, моя дверь распахнулась от удара и я увидала, не без ужаса, как месье дю Гарпин ведёт к моей кровати комиссара и четырёх солдат.

– Исполняйте свой долг, месье, – сказал он представителю правосудия. – Эта злодейка украла у меня бриллиант в тысячу экю. Вы его найдёте в её комнате или на ней самой, я уверен в этом.

– Я, у вас украла, месье!? – закричала я в испуге, забиваясь подальше в угол кровати. – Я, вы говорите, хотя кому, как не вам лучше всего знать, как далека я от подобных вещей, насколько для меня невозможно совершить такое!