Злополучный репортаж

После выслушанного десятиминутного соло-концерта раскрасневшийся Шеф слабеющим голосом позвал Эллочку и попросил принести ему свежий выпуск газеты, пачку валидола и бутылку лекарства от всех невзгод – виски «Вандер Лайфсонс», а сам побрел к себе за перегородку. Когда Элла оторвалась-таки от сигареты и выполнила поручение «дяди Шефа», тот уже немного справился с собой, поскольку обнаружил в ящиках стола три почти пустых бутылки «Лайфсонса» – такая была привычка у Шефа, никогда не допивать содержимое до дна. Из спасительных остатков набралось немногим меньше чайной чашки, но даже это смешное количество помогло ему продержаться до новой порции.

Постанывая, главный редактор «Горноморсквуда», наверное, в десятый раз перечитывал мой репортаж… Вот уже около четверти часа он нервно рассасывал валидол – таблетку за таблеткой – и запивал лекарством покрепче. Однако ни одно из средств не помогало – Шеф накрутил себя так, что уже не мог спокойно усидеть в кресле: он то и дело порывался сорваться с места и куда-то побежать, но тут же бил кулаком по подлокотнику и на минуту-другую затихал, стыдливо пряча лицо в ладони… Затем цикл повторялся снова.

Сухонь молча потирал друг о друга вспотевшие ладошки и хищно ухмылялся, поглядывая в сторону жалобных стонов, доносившихся из-за черной пластиковой перегородки. Солнце для него сегодня светило как никогда лучезарно…

К счастью или к огорчению, но ничто на свете не длится вечно или хотя бы достаточно долго, особенно, если это что-то приятное. Через час моего ликования, сразу после звонка Шефа, чувство радости сменило другое чувство. Трудно его описать, но одно ясно: какое-то неприятное. Шеф был не то чтобы взбешен, просто ярость затмила ему ум, а «Лайфсонс» подогрел кровь. В общем, все что я понял из его цветастых и быстро сменяющих друг друга идиоматизмов, это императив: выражаясь прилично, поскорее предстать перед ним в редакции, где он меня с нетерпением ждет, чтобы что-то там устроить и показать. Очень жаль, но, судя по тону Шефа, на приглашение на праздничный банкет по случаю моего успешного дебюта это не было похоже.

«Короче, все как всегда, – опечалился я. – Вместо благодарности я получаю взбучку. До чего же жадные люди эти начальники: чтобы не платить гонорар, пускаются на всевозможные ухищрения».

Глава 4

Сказать по правде, в этот раз Шеф меня напугал не на шутку. Я никогда прежде не видел, чтобы лицо человека так сильно раздувалось и приобретало столь жуткий красный цвет… но все же я справился с испугом и быстренько, пока у пунцового руководителя ничего не лопнуло, поинтересовался:

– Шеф, а я могу получить свой гонорар?

Я как в воду глядел: что-то обязательно должно было лопнуть, и это оказалось его терпением. Главный редактор неожиданно завопил во всю глотку:

– Какой я тебе к черту Шеф, ты, вредитель?! Да как ты только посмел!.. Тоже мне, репортер нашелся!.. Гонорар ему… Да я тебе… три шкуры!..

Это у него происходила, как говорят психоаналитики, разрядка. Я же, наоборот, уходил в глухой затык… А как иначе?! Не мог же я признаться, что за два дня собрал всего две строчки информации… и, чтобы оправдать доверие и не опозориться, все-таки написал репортаж?! Просто я хотел как лучше.

Выпустив пар, Шеф закончил беснование вполне связанной и осмысленной речью, но сопровождая ее демонстрированием огромного кулака у меня перед лицом:

– Знаешь, что она мне наговорила? – И дальше он дословно повторил все, что сам услышал от уважаемого председателя ассоциации свинкозаводчиков, отчего мои уши запылали. – Чтоб завтра же было опровержение, понял?! Принесешь мне лично. На флешке. Утром. Рано. Очень рано.

Я брел по Каштановому бульвару в направлении Центрального проспекта, понуро свесив голову – мне было не до красот курортного Горноморска, – и размышлял о случившемся, вспоминая кое-что из своего философского багажа, накопленного за годы учебы в университете: «Фрейдисты считают, что все нереализованные желания, если не превращаются в неврозы, то вытесняются в совершенно неожиданные сферы деятельности человека. Например, неудовлетворенное либидо может стать талантом художника, музой композитора, вдохновением писателя… Видимо, так произошло и с моей сорвавшейся рыбалкой, вылившейся в критический материал. И теперь предстоит исправлять причудливый результат нерастраченной рыболовной энергии. Ну ничего страшного, – утешал я себя, – практика для журналиста, это самое важное в нашей профессии… К тому же две публикации – два гонорара!» – окончательно успокоился я и с легкой душой вошел в пивную на пивзаводе… Ноги сами знают, куда привести.