Злой ветер для друида

«Я не стану ни друидом, ни всадником», – подумал Вейлин и с усилием запихнул в мешок последнюю книгу. За семь лет он украл у друидов не так много книг, но все они были исписаны между строк его стихами. Держать пергамент ученикам не позволялось. Знания друидов запрещено записывать. Но ему и не нужны были эти знания.

Красота предрассветного неба, пение горной реки, прелесть улыбающейся Маты – вот что вдохновляло его просыпаться и радоваться новому дню. Оно же заставляло его пробираться по ночам тёмными коридорами, чтобы забрать из пещеры оставленную учителем после урока книгу. Не раз Вейлин попадался. Верховный жрец наказывал его за воровство, но никакие наказания не могли сравниться с участием в жертвоприношениях. Подумав об этом, Вейлин сморщился и убрал кинжал в сапог. Больше никаких жертвоприношений.

Солнце ещё не показалось над лугом, а юноша уже добрался до окраины и сидел на упругом мешке, вдыхая предутренний сыроватый воздух, пахнущий землёй.

Девушка пришла с первым румянцем в небе, точно сегодня по какому-то волшебству светило взошло не над лугом, а выплыло из-за одинокой, поросшей травой хижины.

Дорога через лес заняла весь день, и Вейлин не чувствовал ног, когда они вошли в таверну, а Мата уже почти засыпала, склонив голову ему на плечо. В холщовом мешочке на поясе звякнули деньги, и юноша отсчитал ровно столько, сколько нужно, чтобы снять комнату на втором этаже и оплатить повозку, чтобы выехать ранним утром в город.

Дверь скрипнула и в опустевшую таверну ввалилась компания подвыпивших мужчин.

– Побольше эля! – кричали они наперебой.

Вейлин взял Мату за руку и повёл к лестнице, чтобы поскорее убраться, но девушку уже приметили весёлые посетители.

Мата взвизгнула, когда один из них с рыжей бородой и красными глазами – щёлочками дёрнул её за косу.

– Ишь, какая, ты погляди! – прохрипел он, и друзья радостно загалдели, требуя ещё больше эля и пытаясь увлечь девушку за столик.

Хозяин таверны юркнул на кухню то ли за элем, то ли просто подальше от буйствующих гостей.

– Мы уходим, – придав как можно больше грубости голосу, рявкнул Вейлин, не выпуская руки Маты.

Рыжебородый, недолго думая, ударил Вейлина по лицу. В голове зазвенело. Бывало, что парень пропускал удары кузнеца, когда тот учил его драться, и к этому звону давно привык, но не удержавшись на ногах из-за тяжёлого мешка, повалился на спину возле ступеней.

Тем временем Мату потащили к дальней стене.

– Вейлин! – закричала она, и этот крик хлестнул его по ушам хуже, чем треск и гул жертвенного костра.

Парень поднялся на ноги, сбрасывая мешок с плеч.

Рыжебородый повернулся и сделал шаг навстречу, потирая кулаки перед следующим ударом. Вейлин наклонился, вынул из сапога кинжал и метнул оружие. Семь лет он каждый день метал его в дощечку на стене. Рыжебородый на мгновение замер, с недоумением глядя на юношу, и рухнул лицом вниз.

Мата завизжала. Самый молодой из троих, что был на вид немногим старше Вейлина с едва проклюнувшимися усами, схватив нож, бросился на него. Тот увернулся от удара, отскочил и вытянул руки перед собой. Может, он и не станет друидом, но их сила у него в крови. Самое время было это признать. Тем более, что теперь у него не было другого оружия.

Нож противника будто наткнулся на невидимую преграду. Вейлин вспомнил каменное лицо жреца, когда тот, принося жертву, возносил молитву богам. Он сосредоточился и крутанул рукой. Мужчина перевернулся в воздухе, с грохотом шмякнувшись на пол. От удара головой он, похоже, потерял сознание.

Третий, увидев это, отпустил рыдающую Мату и с криками: «Демон! Демон!» выскочил из таверны, хлопнув дверью.

Вейлин вздохнул, пытаясь успокоить разыгравшуюся внутри бурю. Злой ветер, что поднял из глубин его души всё то, что ученик друидов так тщательно прятал целых семь лет, не желая становиться ни колдуном, ни убийцей. Юноша перешагнул через лежащего без чувств мужчину, подошёл к рыжебородому и вытащил кинжал из тела, стараясь не глядеть на растущую лужу крови. Вот и его собственная первая жертва. Трясущейся рукой он вытер клинок об штаны и посмотрел на Мату.

Мата стояла бледная, как луна, что заглядывала в окно. По щекам текли слёзы. Её жизнь стоила этой жертвы. Его свобода тоже стоила.

– Я не пойду с тобой, Вейлин, – тихо сказала она дрожащим голосом и покачала головой, – ты такой же, как все.

Он дёрнулся к ней, но она выставила ладони.

– Не подходи.

Мата выбежала из таверны, набрасывая на голову нежно-голубую ткань. Вейлин сжал губы, наблюдая, как кусок тончайшей материи отделяет от него девушку. Снаружи тут же раздался цокот копыт. Открыв дверь, Вейлин увидел, как удаляется повозка, исчезая за последним поворотом направо.

Он молча смотрел ей вслед. Сердце билось в едином ритме с затихающим стуком колёс по каменистой дороге. Юноша забрал свой мешок и поковылял на стонущих ногах в сторону города.

«Бросаясь вниз ветрам назло,

Свободою дышать мы будем».

Для создания обложки использовано изображение с сайта:

https://www.canva.com/media/MAC43Udi5i0 по лицензии.