Злой гений Нью-Йорка

Маркхэм понял, что Ванс прав.

— Но ведь надо же как-нибудь остановить этого маньяка, — свирепо сказал он.

— Как-нибудь, да. — Ванс зашагал по комнате. — Может быть, нам удастся вырвать истину хитростью; он ведь не знает, что мы нашли девочку… Может быть, профессор нам поможет.

— Ты думаешь, что он знает больше того, что он нам сообщил?

— Несомненно. Я тебе уже говорил об этом.

— Ну, это ещё неизвестно. — Маркхэм был настроен пессимистически. — Но попытаться можно.

Через несколько мгновений открылась входная дверь и в передней появился профессор. Он пристально смотрел на нас, как будто стараясь прочесть на наших лицах смысл неожиданного визита. Наконец, он спросил:

— Вы, вероятно, обдумали то, что я говорил вчера вечером?

— Не только обдумали, — сказал Маркхэм, — но м-р Ванс даже узнал, что вас так беспокоило. Он показал мне экземпляр «Претендентов».

— Ах! — восклицание напоминало вздох облегчения. — Столько дней эта пьеса не выходила у меня из головы.

Он со страхом посмотрел на нас.

— Что это значит?

— Это значит, сэр, что вы привели нас к истине. Мы ожидаем теперь м-ра Арнессона. А пока нам хотелось бы поговорить с вами. Может быть, вы могли бы нам помочь.

— Я не думал, что буду орудием в деле осуждения бедного малого.

Проведя нас в библиотеку, он остановился у шкафа и налил себе рюмку портвейна, а потом посмотрел на Маркхэма, точно извиняясь.

— Простите, я слишком рассеян. Он выдвинул шахматный столик и поставил на него рюмки.

— Расскажите мне все, — сказал он, — не щадите меня.

Ванс посмотрел сочувственно на него и сказал:

— Мы нашли пишущую машинку, на которой Епископ печатал свои заметки. Она была в старом чемодане на чердаке.

Профессор не обнаружил никаких признаков удивления:

— Вы убеждены, что это действительно та самая?

— Вне всякого сомнения. Вчера маленькая девочка, по имени Медлин Маффет, исчезла с детской площадки в парке. В машинку был вставлен лист бумаги и на нем было отпечатано: «Маленькая мисс Маффет сидела на кучке».

Голова профессора упала на грудь.

— Ещё одно безумное зверство. Если бы я не затянул своего сообщения до вчерашнего дня…

— Большой беды не произошло. Мы вовремя нашли девочку; она вне всякой опасности.

— Ах!

— Она была замкнута в чулане, на верхнем этаже друккеровского дома. Мы думали, что она должна находиться где-нибудь здесь; вот почему мы произвели обыск вашего чердака.

Наступило молчание, затем профессор спросил:

— Что ещё вы мне скажете?

— Записная книжка Друккера с выкладками для его последней книги была украдена в день его смерти. Мы нашли эту книжку на чердаке вместе с пишущей машинкой.

— Он унизился даже до этого! — Это был не вопрос, это было удивлённое восклицание. — Вы уже сделали выводы? Может быть, если бы мои вчерашние намёки не посеяли семена подозрения…

— В этом не может быть сомнения, — мягко заявил Ванс. — М-р Маркхэм намерен арестовать м-ра Арнессона, как только тот вернётся из университета. Но, откровенно говоря, сэр, у нас нет никаких улик, и м-р Маркхэм даже сомневается, поддержит ли его закон.

Ванс задумчиво курил; наконец он заговорил спокойно, но значительно.

— Если бы м-р Арнессон убедился, что у нас против него несомненная улика, он мог бы, в качестве выхода из положения, совершить самоубийство.

Профессор кивнул головой в знак того, что он соглашается.

В это мгновенье отворилась дверь и в комнату вошёл Арнессон.

— Опять совещание? — Он вопросительно посмотрел на нас. — Разве смерть Парди не положила конец делу?

Ванс посмотрел ему прямо в глаза.

— Мы нашли «Маленькую мисс Маффет», м-р Арнессон.

Арнессон поднял брови с весёлой иронией.

— Это шарада? Что же я должен ответить?

— Мы нашли её в кладовой друккеровского дома, — добавил он ровным, тихим голосом.

Сначала Арнессон нахмурился, но потом рот его медленно расплылся в улыбку.

— Ужасно деятельный народ эти полицейские. А какой следующий ход?

— Мы нашли также пишущую машинку, — продолжал Ванс, не замечая вопроса. — И записную книжку Друккера.

— В самом деле? Где же были эти сказочные предметы?

— На чердаке.

— Не могу сказать, — презрительно заметил Арнессон, чтобы у вас были неопровержимые улики против кого бы то ни было. Пишущая машинка может употребляться кем угодно. И кто может знать, каким образом книжка Друккера попала на наш чердак?

— И ещё есть улика, о которой я не говорил, — сказал Ванс. — Маленькая мисс Маффет может узнать человека, который её завёл в дом Друккера и бросил в чулан.

Арнессон долго молчал. Наконец он заговорил.

— А если вы все-таки ошибаетесь…

— Уверяю вас, Арнессон, что я знаю виновного.

— Вы положительно пугаете меня. Если бы я был Епископом, я был бы склонён допустить поражение… Во всяком случае одно совершенно ясно: Епископ принёс шахматную фигуру в полночь к дверям комнаты миссис Друккер, а я вернулся с Белл домой в половине первого.

— Так вы говорили. Скажите правду, который был час?

— Я сказал правду: была половина первого.

Ванс вздохнул.

— А вы хороший химик, м-р Арнессон?

— Один из лучших, — усмехнулся Арнессон. — Имею премию.