Злодейский путь!.. Том 7 и Том 8 (СИ)

— Нет. Я словно тону во тьме. Даже ощущение собственного тела постепенно растворяется в этой тьме. Думаю, если я не смогу вернуться долго — я в самом деле растворюсь в ней. — Он в ужасе, словно только сейчас до конца осознал перспективы, посмотрел на Шена и вцепился в его руку уже обеими руками. — Моя душа растворится во тьме! Я стану монстром! Чудовищем!

«Было бы проще, если бы ты на самом деле просто становился чудовищем», — подумал Шен.

Он, конечно, грозился вернуть Ера в расщелину, но никогда всерьез не задумывался над тем, сможет ли изгнать его из этого тела. А если получится — что дальше?

Ер раздражал. Все было бы хорошо, если бы он просто пошел на сотрудничество. Но он вынуждает его быть жестоким.

— Рэн, спокойно, Рэн, — Шену все же пришлось его успокаивать — Рэн уткнулся лбом в предплечье Шена, которое продолжал цепко удерживать, и стал тихонько подвывать. — Теперь я все знаю. Ты не исчезнешь окончательно.

Шен занес над его головой вторую руку и нерешительно замер, сомневаясь, стоит ли успокаивающе положить ладонь на его голову, или лучше не надо, а то еще укусит. В конечном итоге он все-таки убрал руку, так и не решившись на это.

— Нам нужно идти дальше, — произнес Шен, потянув его вверх. — Пойдемте, старейшина.

Шен заставил его подняться на ноги и похлопал по плечу. За всей этой картиной издалека наблюдал Лев, сложив руки на груди.

— Что вообще происходит? Мне кто-нибудь может объяснить? — обратился он к Муану.

Муан покосился на Шена с Рэном и сделал вид, что вообще не видит ничего странного. Лев посмотрел на его спокойное лицо и тихо фыркнул себе под нос.

— Я что, один вижу здесь что-то необычное?

— О чем вы, старейшина? — участливо уточнил Муан.

Лев махнул на него рукой с досадой и отвернулся. Старейшина пика Славы остался собой доволен.

До сего момента испытания и ловушки гробницы неслись друг за другом довольно стремительно, стоило лишь пройти вперед очередные сто метров, теперь же, отчего-то, все замедлилось. Можно было подумать, что отряд обогнул гробницу по кругу и вернулся на первый уровень: коридоры были похожи. Только, в отличие от первого уровня, здесь даже поворотов не было. Люди просто шли вперед в темноте. Шли так долго, что, соотнося пройденный путь с поверхностью, Шен не мог не думать о том, что они давно уже выбрались из-под горы и бродят где-то под соседней деревней в дне пути от гробницы. Грех бы жаловаться на отсутствие неприятностей, но, когда идешь так долго, начинаешь думать, что лучше бы произошло хоть что-то.

От нечего делать Сун Ло с соучениками принялись еще раз обсуждать истории, открывшиеся им на древних фресках. Слушая их краем уха, Шен понял, что его отряд — какие-то неправильные археологи: древние черепки их не прельщают, а на фрески с историями совсем плевать. Стало как-то совестно. Что он потом расскажет Риту? А Лунг и вовсе будет полностью разочарован.

Хотелось бы верить, что они с лисой уже благополучно добрались до ордена, а Заг вылечил Шиана. И Системы нет, чтобы рассказала. Шен внезапно осознал, что еще никогда (в этом мире) так надолго не оставался без голоса в голове. Он настолько свыкся с ней, что сейчас ему ее недоставало.

«Потрясающе! Я скучаю по голосам!» — фыркнул Шен сам себе, пытаясь звучать саркастично, но правды это не изменило. Он на самом деле так привык к присутствию Системы, что без нее стало неуютно. Сейчас, глубоко в этих недрах земли, казалось, будто Система никогда не была реальной. И эта ее «нереальность» тревожила Шена больше всего. Если Система существует, пока есть пользователи, он не хочет, чтобы эта игра завершилась окончательно.

Муан дотронулся до его руки. Шен перевел на него взгляд, а затем сжал его ладонь и переплел пальцы.

«Все хорошо?» — одновременно спросили они. А затем так же одновременно хмыкнули.

Шен покосился на их переплетенные пальцы.

«Не беспокоишься?»

«Отчего?» — не понял Муан.

«Снова придется от свидетелей избавляться».

Муан какое-то время недоуменно смотрел на него, а затем до него дошло.

«Я!.. Я о твоей репутации беспокоился!»

«О моей? — приподнял бровь Шен. — Вот уж и впрямь, моя чистая как первый снег репутация отъявленного злодея и мерзавца могла оказаться запятнанной».

Муан засопел, опустив голову, внезапно будто бы превратившись в неуверенного подростка.

«На самом деле… Я действительно думал, что тебе может быть неудобно», — мысленно произнес он.

«Так столько стараний ради меня?» — улыбнулся Шен.

Он все же до конца в это не верил. Ему казалось, что из них двоих именно Муан больше подвержен влиянию общественного мнения, и Шен даже не собирался пытаться в этом что-то менять. Ему представлялось, официально они всегда будут отрицать степень своей близости и скрывать свои отношения, и в этом даже было что-то волнующее.

«Я на самом деле тревожился об этом, — помолчав, признал Муан. — Не знаю, о чьей репутации я беспокоился сильнее. Я думал, что о твоей, ведь она и так сильно испорчена».

Шен ничего не ответил и Муан, помолчав, добавил:

«Хочешь сказать, тебя беспокоили эти мои попытки все скрыть?»