Злодейский путь!.. [том 3-4]

— Ему было так больно, что он жаждал исчезнуть… А ты… Ты вовремя предложил способ…

— Именно! Моя исключительная бдительность в нужное время и в нужном месте!

— Поэтому я очнулся в какой-то сложной печати? Он сам… захотел стереть себя.

— Под моим чутким руководством. Ну и Система мне помогала, конечно же.

Шен почувствовал, как по его щекам катятся обжигающие слезы. Один. В полутьме этого места. В беспросветном отчаянии. С нашептываниями Глубинной тьмы. Настоящий Шен чертил печать в надежде, что скоро все прекратится. Кто-то другой займет его место, встанет на страже последствий. А он просто исчезнет. Навсегда. Настолько он себя ненавидел.

— Чего ты так переживаешь? — не понял Ер. — Все сложилось наилучшим образом!

— Почему вы сразу мне не сказали?

— А что бы это изменило? Его больше нет. Ты занял его место. А как именно это произошло, разве имеет теперь значение?

— Для меня — имеет! — Шен зашатался, с трудом устояв на ногах.

— Как хочешь, — фыркнул Ер. — Только не надо меня винить. Это было его собственное решение.

Глава 68. Заново

Муан все еще созерцал простирающийся вид, когда почувствовал, как влажная дорожка прочертила его щеку. Он пораженно провел пальцами по щеке, ощущая мятущееся сердце в груди. Вместе с этим он оставался таким же спокойным, как и прежде. До той поры, пока не осознал причину этого странного явления. Слезы не были излюбленным способом выражения чувств старейшины Шена, поэтому Муан было решил, что, может, тот вновь встретил змею или что?..

Старейшина пика Славы поднялся с лавочки и зашагал в черный замок, куда обычно не ступала его нога. Внутренний компас отчетливо указывал направление к Шену.

Когда он подходил к зале в конце очередного сквозного коридора, нехорошее предчувствие, обуревающее его уже какое-то время, усилилось. Двери были приоткрыты, и Муан с силой толкнул створку. Он уже был в зале Глубинной тьмы однажды, годы назад, намереваясь бросить вызов и ей, и сдерживающему ее Шену. Ничего путного из этого, конечно же, не вышло.

И он никогда не собирался повторять этот опыт, если бы не одно небольшое, но крайне важное обстоятельство.

Муан решительно вошел в залу Глубинной тьмы. Взгляд его тут же приковало к себе черное марево, клубящееся над расщелиной, достигающей, должно быть, самой преисподней. А затем он увидел лежащую перед ним и кажущуюся такой маленькой и хрупкой фигурку в серебряных одеяниях. Муан стремительно бросился к Шену, но с каждым новым шагом скорость его замедлялась, а непереносимое давление не давало толком вздохнуть. Он преодолел лишь половину пути, когда вынужден был упасть на колено. Невероятная мощь Глубинной тьмы не давала подняться. Тогда Муан пополз на коленях, проклиная этого невыносимого хозяина Проклятого пика на чем свет стоит. Только с утра ему сказали, что он на грани смерти, а ближе к вечеру этот самоубийца уже тянется в самое опасное место во всем ордене! Сколько раз уже Муан пожалел, что тогда вошел вместе с ним в озеро, наверное, даже богам не счесть! А еще больше жалел о том согласии сопровождать его в город Тополя. Да, именно после той поездки в его отношении к вздорному старейшине что-то стало меняться. Словно бы он и не знал его все эти годы, словно бы впервые с ним познакомился! А теперь!.. Муан упал на пол, не в силах больше сделать ни движения. Всех его духовных сил не хватало, чтобы противостоять давящей мощи Глубинной тьмы.

— Шен! — тихо прохрипел он.

Шен лежал на спине, глядя на далекий свод огромной залы и завитки темного облака, клубящегося неподалеку. Из глаз все еще текли слезы, они застилали взор, медленно стекали по вискам и исчезали в волосах. Он бы не ответил на вопрос, почему это так задело его. Разве все поступки оригинального Шена не вели к такому концу? Это, во всяком случае, было благороднее смерти от рук своего ученика.

Вот только это также означало, что и оригинальный Шен не был воплощением вселенского зла. Оказывается, у него тоже были чувства. И, спустя столь долгую историю, он умер вот так. В одиночестве и отчаянии. Желая стереть свое существование из этого мира.

Несмотря на всю свою эмпатию, Шен никогда не сочувствовал этому персонажу. Из-за того, что ему сейчас приходилось разгребать его ошибки, он питал к нему исключительно стойкую неприязнь. Но теперь… Этот способ смерти… Бесповоротность, которую он избрал… Даже дух его никогда не призвать. Рурет уничтожила свою душу, Шен стер свое существование. Это воистину очень трагическая история любви.

— Шен!

Голос был слабый, но, казалось, прозвучал над самым его ухом. Шен повернул голову на бок и увидел лежащего на красном полу Муана.

"!!»

«Какого дьявола?! Ему жить надоело??»

Шен резко поднялся на ноги, с трудом сохраняя равновесие, и, в силу своих скромных на данный момент возможностей, как можно быстрее поплелся к нему.

— Эй! Старейшина Муан!

Брови того были нахмурены и сведены к переносице, глаза закрыты, а лицо искажало болезненное выражение. Шен подхватил его под руку и, согнувшись, потянул к выходу.