Злодейка в деле

Внизу квадратная площадка, фактически, мы спустились на дно колодца. Император нажимает на стену, и открывается проход в сокровищницу.

Что могу сказать… Моя спальня из прошлой квартиры была просторнее. Я догадывалась, что сокровищница – это не бассейн, где вместо воды золото, но теснота комнаты неприятно удивляет. Как и пустота. Сундуки? Ни одного! Вдоль стен полукругом стоят разной высоты каменные постаменты, каждый накрыт синим бархатом и увенчан плоской подушкой с тяжёлыми золотыми кистями. Регалии возлежат на подушках, и их неожиданно много. Императорская корона, скипетр, держава, корона императрицы и ювелирный гарнитур, отдельно комплекты для наследного принца и старшей принцессы. Моё внимание привлекают книги и предметы, назначение которых я сходу не могу определить, здесь же лежит ритуальное оружие.

Я ловлю себя на том, что застыла в изумлении. Надо взять себя в руки, император же заметит странную реакцию, даром, что он ко мне спиной и рассматривает деревянную маску. Надо подойти ближе…

– Кресси!

Стопка книг разлетается, а нижняя взлетает к потолку и… обрушивается мне на голову.

А вместе с ней на меня обрушивается кромешная тьма.

В прошлой жизни я два или три раза падала в обморок, и больше всего потеря сознания походила на сон без видений.

Всё иначе.

Я словно ослепла. Сознание со мной, я вполне осознаю себя, а вот тело совершенно не чувствую. Я как будто парю в пустоте. Или снова стала бесплотным духом.

От удара по голове вполне можно умереть. Хах, я боялась выдать себя людям, но, похоже, бояться следовало древнюю магию.

Это даже смешно – я суток не продержалась.

Что теперь? Ещё одно перерождение? Не хо-чу… Я обхватываю себя руками. Материального тела нет, но внешность моя при мне, причём я отмечаю, что форма кистей у меня сейчас не принцессина.

Императора жалко… Ему придётся похоронить драгоценную дочь, так похожую на любимую жену? Хватит ли того, что я уже сделала, чтобы изменить историю? Я задаюсь вопросом, куда делась душа настоящей Кресси, но ответов как не было, так и нет.

Хочу домой, к Даше…

Впереди окружающая меня тьма меняется, я замечаю слабый огонёк. В пустоте хватает одного не до конца оформленного намерения, чтобы переместиться.

В темноте мерцает стекло, разделившее пространство надвое. По ту сторону от меня широкое ростовое зеркало в витой раме. Я вижу своё отражение, на мне та же одежда, что была на мне в торговом центре.

Простым перерождением не пахнет…

Я пытаюсь попасть к зеркалу, но стеклянная преграда не пускает.

В зеркале появляется второе отражение – её высочество принцесса Крессида Небесная.

– Что…?

– Ты такая жалкая, – заявляет она.

Теперь я её вижу, она, точно также как я стоит перед зеркалом, но и от зеркала, и от меня её отделяет второе стекло. Как хорошо… Наличие стены, пусть и прозрачной, даёт мне иллюзию безопасности. При взгляде на подозрительно спокойную принцессу мне начинает казаться, что в происходящем она замешана напрямую, а значит, стоит готовиться к какой-нибудь гадости.

– Куда мне, простолюдинке, с тобой красотой соперничать, – усмехаюсь я.

Ещё на хватало спорить с избалованной эгоисткой.

– Внешне ты как раз весьма очаровательна, но эти тряпки, в которые ты замоталась, отвратительны. Где твоя осанка? Где чувство собственного достоинства?

Я её слушаю и ушам своим не верю:

– Девочка, ты это серьёзно? Мы висим чёрт знает где, происходит чёрт знает что, но тебя волнует мой внешний вид. Побеспокойся о своём, если уж на то пошло.

– А что о моём беспокоиться? – искренне удивляется Кресси и самодовольно ухмыляется. – Он безупречен!

Она меня от чего-то отвлекает? Заговаривает мне зубы?

Может, правильное решение – держаться от зеркала подальше? Слово в ответ на мои мысли, зеркало подёргивается рябью, и проступает изображение.

– Даша! – я подаюсь вперёд, вжимаюсь в стекло.

Суток не прошло, почему она так постарела?! Горе способно разом накинуть десяток лет, но я не об этом. Даша не растолстела, но заметно набрала вес, особенно в груди прибавилось. Волосы отрасли, выкрашены в сочный рыжий, но у корней непрокрас. На вид ей… к тридцати.

Даша почему-то в халате, а интерьер больничный.

А ещё – изображение сфокусировано на Даще, фон размыт, и я не сразу замечаю – рядом с больничной кроватью две кроватки для новорожденных. В первой малыш спит, а во второй моргает и, кажется, смотрит прямо на меня.

– Да… двойняшки, красавицы-дочки, – Даша болтает по телефону.

– Уже решили, как назовёте?

– В честь тёти, и в честь мамы. Если бы она могла увидеть…

Я вижу. И вижу, что моя защита теперь окутывает не только Дашу, но и передалась обеим девочкам.

У Даши всё хорошо, она счастлива.

Надо же, в мою честь…

Только сейчас я по-настоящему осознаю, что моя жизнь закончилась. Трагично, обидно рано, несправедливо – финал окончателен и обжалованию не подлежит. Мне до слёз жаль расставаться, но по крайней мере я могу уйти спокойно.

– Родные, будьте счастливы, – мне кажется, что названная моим именем малышка меня слышит.

Изображение тает.