Злодей не моего романа

Язык мой — враг мой! И чем дальше, тем хуже.

Это вот надо же было додуматься отдать свою победу так просто, а главное так глупо. Ладно. Слово — не воробей, вылетит — не пристрелишь. Чего-нибудь придумаю. Может и выйдет увильнуть.

— Даже не думай, — тихо подсказал Рик.

— Бес белый! — вслух ругнулась я. Вот откуда знает?

— Да. И тебе это нравится, — хмыкнул он.

От его поведения я начала тихо закипать.

— Самоуверенный!

Нежно провел носом по моему затылку.

— Согласен.

Попыталась вырваться. Безуспешно, только прижал сильнее. Ладони скользнули под кофту.

— Наглый…

— Да, — коснулся губами виска.

— Невозможный…

— Согласен.

— Считаешься только со своим мнением!

— Снова верно.

— Распоряжаешься всем и вся вокруг…

— Да.

— И… и…

— И тебе это нравится, — с улыбкой в охрипшем голосе закончил он. Я протяжно вздохнула.

— Блин, — прав же, подлец такой.

Рик тихо засмеялся.

— Люблю, когда ты сдаешься.

— Не привыкай! — буркнула я.

— Постараюсь.

Позже засыпая в надежных объятиях, я вновь любовалась бесподобными серо-желтыми глазами.

Два дня спустя с утра пораньше заявились они, восемь хмурых ребят, прораб и две машины зеркал. Я придушенно пискнула, выглядывая из-за спины Рика на разворачивающееся на подъездной дорожке безобразие. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что в спальне предстоит капитальный ремонт, причем, зная замашки Беса, быстрый капитальный ремонт.

На беду один из рабочих, привлеченный противоестественным звуком, кинул в мою сторону заинтересованный взгляд. Серо-желтые глаза сердито сузились, челюсти сжались, несчастного парня вытолкали грубо и бесцеремонно за ворота вон, а меня нежно и мягко на кухню… кофе пить. Подстава…

Вот стоило же догадаться, что он не просто дразнит, а дает реальное обещание! Стоп. Это мне теперь еще полуголой по дому бегать придется? "И мне никого, блин, не надо, лишь бы ты ходила голая рядом". Кажется так у Градусы. Ну, нетушки, дружочек! Фигушки! Обойдешься! Я спрыгнула со стола, на который меня усадил Рик, и сердито потопала к холодильнику. Блинчиков что ли в самом деле напечь. Все равно заняться нечем. Налила себе сока и приступила к выполнению задуманного, тем более, что делать все приходилось одной рукой, вдвойне сложнее, а значит интереснее. Минут пять спустя подпрыгнула от грохота в глубине дома. Ну вот. Я ж говорила. Ремонт будет быстрым. Вздохнула, вернулась к прерванному занятию, увлеклась, не заметила, как начала мурлыкать песенку под нос, сначала тихо, потом громче, за этими ребятами все равно и сама-то себя не слышу. Пока пела, кружилась, пританцовывала. На фразе "я хочу тебя любую, "тебя" всю ночь буду говорить" над самым ухом прошептали.

— Мне нравится эта песня.

Я взвизгнула и с ножом наперевес развернулась к Бесу. Не в том смысле, что когда меня пугают на кухне, я за него прям так сразу хватаюсь, я просто маслом блинчик смазывала.

Рик как-то подозрительно лениво улыбнулся, глаза почернели.

— Мне нравится, как ты танцуешь, — он мягко завел мою кисть с ножом за спину, склонился к виску. — И мне нравится, как ты выглядишь с этой игрушкой.

— Я не… он в руке был, а я испуга…

— Я понял. Но если вдруг решишь за мной с ним поохотиться, я не против, — он поцеловал мою перекошенную от шока физиономию, засмеялся и исчез.

Очнулась от ступора.

— Рик! Это же была шутка, да?!

Мне не ответили. Я выбросила нож в раковину. От греха подальше. И взялась отковыривать масло вилкой, не так удобно, но точно не так травмоопасно. Хотя если, к примеру, взять Катеньку, помнится, она как-то пыталась научить неразумную старшую сестренку, как правильно чайной ложкой выковырять человеку глаз… в целях самообороны само собой. Мне вот и тогда, и, в общем, до сих пор интересно, где она собиралась ложкой обороняться? И когда это в целях оборонения кто-то кому-то выковыривал глаз, да еще так зверски и хладнокровно? Черт! Бедный Гриша. Один в чужом мире и влюблен в Катеньку. Две катастрофы за раз.

Недовольно тряхнула головой. Чего это я? Нашла кого жалеть! Сам захотел… За шиворот никто не тащил, еще и рюкзаком с железками по чайнику настучали. Эх, Катюша. Может, оттого и понравилась? Кто его до нее бил? Рик, и тот толком не трогал. Вот мужика и потянуло на острое.

Тихо начала скучать по родителям, по папиной невозмутимости, по маминому командному тону, по сестренке. Есть расхотелось. Я дожарила последний блинчик и взялась мыть за собой. К слову, готовить с одной рукой гораздо проще. Кое-как намылила чашку из-под теста, половник, сковороду. Последняя предательски выскользнула, при попытке прополоскать ее водой, и неприятно грохнула об остальную посуду. Я зло матюкнулась, чем породила вихрь… Правильно, Рика.

— Что, маленькая?

— Ничего, — буркнула я, про себя обещая выкинуть сковороду к чертовой матери. Просто из вредности.

Теплые руки из-за спины накрыли мою ладонь, смыли с нее мыльную пену. Поднял меня на руки, молча вынес в зал, усадил на диван.

— Сиди тут.