Злодей не моего романа

Рик молча вынул листок с тем самым улыбчивым юношей с семейной фотографии. Сердце сжалось от жалости. Видимо нечто отразилось на моем лице, мой панк стиснул челюсти. Я вытащила руку из-под покрывала и провела пальцами по напряженным скулам.

— Зачем я ему понадобилась? Или не ему?

Прочла ответ в серо-желтых глазах.

— Зачем я ей?

Он напряженно застыл на полу передо мной. Я замерла вместе с ним, наблюдая за внутренней борьбой. В конце концов, он принял решение.

— Мы жили вместе, потом я ушел от Марианны.

Меня как током прошибло.

— Разве у них с Гришей не было любви вечной и прекрасной?

— Я просил забыть о книгах.

— Прости, — прошептала я, все еще ошарашенная его признанием.

— Георг был влюблен, и ей это нравилось, не более того. Она обожала окружать себя мужчинами.

Все в голове встало на свои места. Я, наконец, поняла. Как любая красивая женщина, с юного возраста не обделенная вниманием, более того, находящая таковое в переизбытке, Марианна пристрастилась, узнала силу власти, и эта власть доставляла ей удовольствие почище оргазма. Скорее всего, Гриша слышал именно то, что хотел услышать. В своем первом романе госпожа Пыжикова создала истинного монстра, причем, совершенно не подозревая об этом. Твою ж мать! Да у нее скорее всего в человеческой жизни даже прыщей не было.

— Зато тебя она любила и любит, — тихо проговорила я.

— Нет, — отчеканил ледяным голосом Рик. — Просто не желает смириться.

Ошибаешься. Я — женщина, милый. И тут я вижу больше.

— Тогда бы она мстила тебе гораздо раньше и не пришла бы взглянуть на меня. Она любит. И я стою между вами.

Кажется, только что сама же и ответила на свой вопрос. Эх, хороший мой, если б ты только раньше рассказал. Может, что сообразила бы. Хотя, что я могла бы предпринять против несправедливо сильной тетки?

Отвлек Гриша.

— Сжег.

— Ты дверь сломал? — пискнула я, с ужасом вспомнив окно, щеколду в ванной, балконную дверь и стену. Такими темпами к концу недели эти братья от моей квартиры оставят рога и копыта.

— Почему? — не понял гот. — Там открыто было. Что произошло?

— Меня сперли. Кушать хочу, — вздохнула я, припоминая утреннюю чашку пустого кофе и несостоявшийся поход в магазин.

— Георг… — начал Рик.

— Да понял я, понял, — перебил его брат. — Сейчас организую, — с этими словами он исчез.

Я улыбнулась, не выдержала, уткнулась лицом в диван и засмеялась.

— Маленькая моя, — волос осторожно коснулись его пальцы.

— Я в порядке, — сквозь смех удалось выдавить мне. Безумно нравилось его новое обращение. Да. Я — маленькая. Чертовски маленькая! И согласна всегда оставаться таковой, лишь бы он не забывал повторять это почаще.

Минут через тридцать в коридоре раздался Катеринкин вопль.

— Поставь меня, сволочь! Предупреждать надо, что ты носишься до тошнотиков.

— А кто заявил, что она знает, что такое быстрая езда? — ехидно и совсем не в своем стиле выдал Гриша.

Сестренка воспользовалась для ответа витиеватой русской фразой и заглянула в зал.

— Лен, ты как?

Я удивленно приподняла брови. Она улыбнулась.

— Сейчас поесть организую.

Кажется понятие Гриши "решить проблему", значит спихнуть ее на другого. В данном случае на Катю. Рик выровнил сползший лед на затылке, провел пальцам по моим губам, заглянул в глаза.

— Ты не права, — шепнул он.

— В чем? — не поняла я.

— Он мог достать еды быстрее и проще. Это просто предлог. Твоя сестра ему нравится, очень. А он никогда не мог устоять перед соблазном.

— Откуда…

— Я знаю своего брата.

— Как скажешь.

К вечеру Катюша организовала… блюдо жареного на сковороде мяса. Я с ужасом взирала на средневековое произведение, обильно сдобренное солью и специями.

— А гарнир? — промямлила я, садясь за стол. Сестренка покопалась в холодильнике и положила передо мной морковку.

— Пойдет?

Я хрустнула оранжевым овощем и попыталась распилить великолепие кулинарного таланта Катерины. Гриша с интересом наблюдал за мной. Рик улыбнулся, наклонился, поцеловал в висок, затем выпрямился.

— Георг…

— Нет. Я сам.

Рик зарычал.

— Сиди.

Гриша в долгу не остался, оскалился.

— Достаточно с меня. Да. Ты сильнее. Но и я не беспомощный. Пора бы признать.

Братья уставились друг на друга. Я приготовилась лицезреть новую порцию безобразных ран на теле Рика, однако вовремя вмешалась Катерина.

— А если с Леной опять решат что сделать, он сможет помочь? — она кивнула в сторону гота.

Мой панк потерял всякий интерес к спору.

— Иди. Найдешь, не трогай, вернись.

Гриша кивнул, открыл поломанное им же самим окно и исчез в сумерках.

— Хоть раз мужиком сделался, — пробурчала Катерина. Я улыбнулась, с трудом проглотила очередной кусок.

Сестренка наотрез отказалась покидать квартиру, разложив себе на кухне матрас.

— Меня ваши брачные игры не заботят, а вот мамины расспросы выше крыши. Не могу больше.

Брачные… Я вспомнила. Решила выдать правду.

— Кать, а я замужем.

— За кем? — не поняла девушка, усаживаясь на матрас.

— За Риком.

— Это как?

— Не знаю, — честно призналась я.

— Когда успела? — нашлась сестренка.

— Позавчера. У меня печать есть и фамилия новая.

— А мама знает?

— Смеешься?