Злодей и его слабость (СИ)

— Планов с подругами у тебя нет. Твоя мама мне написала, что она с удовольствием отпустит тебя хоть на весь день. Ещё предложения?

— Завтра учебный день и много зададут, вот точно.

— Завтра выходной… Пойдём, в качестве моих глубочайших извинений, — он кинул в меня подаренного им же мишку.

— Ну, не знаю…

— Мы ещё вкусного прикупим, горячий шоколад и какую-то закуску… Пиццу? — Риан так заманчиво это рассказывал, что у меня мысленно закапала слюна.

— Ладно, уговорил. Ночуешь тут?

— Знаешь, я же мужчина…

— Вообще-то знаю, не слепая. Покушаться ты на меня не собираешься, так что не строй свои беспочвенные теории, — он откровенно заржал.

— Покушаться… Я что, маньяк какой-то?

— Ну, похож… — на это заявление он только фыркнул, — а что, смотри какой. Таинственный, неожиданный, исчезаешь, Бог знает куда, появляешься, Бог знает где, что мне ещё подумать?

— То, что я был занят неотложными вещами, — пожал плечами и одним глотком допил чай, — спать давай, всезнайка. Он взял пледик и просто улёгся на диванчик.

— Тебе же неудобно будет, давай в гостевую иди, жертва обстоятельств.

— Просто хозяйка не заботиться о гостях, — он скорчил обидную мину.

— Просто гости предупреждают, а не врываются на чужую собственность.

— Ладно-ладно, завтра на два часа дня кино, не пропусти, хозяюшка, — Риан коснулся руками моей талии и намеревался поцеловать в щеку, от чего я увернулась.

— Руки, молодой человек и губы тоже, ишь какой, — парень лишь тихо засмеялся, моё тело покрылось мурашками.

— Сладких снов.

— До завтра.

*************

Ночью я не смогла уснуть ещё очень долгое время, и только под самое утро мне удалось сомкнуть глаза, предположительно тогда, когда нужно встать и идти готовить. Как бы я всё-таки хозяйка, нечего портить первое хозяйственное впечатление. Поэтому бобик сдох, но блинчики продолжали печься. Ладно бы я устала до невозможного, но адреналин пробудил во мне невероятные силы.

— Доброе утро, Лина, — Риан обнял меня на спины.

— Доброе, может, хватит? — я отпрянула.

— Вот же недотрога, — он ласково улыбнулся, — м, блинчики, кулинарные шедевры, Лина?

— Дам-с, садись, скоро будет готово, — очень сложно разобраться в себе самой и в этом парне. Знаете, что ужасного в переходном возрасте? Мало того, что родители не понимают твоих действий, много того, что ты девушка, а это двойное напряжение для мозга, так ты ещё и сама себя понять не можешь! Вот в чём проблема.

— Давай помогу чем-то, — он встал и начал заваривать чай. Сейчас создалась такая атмосфера, легкая, невесомая, но семейная.

*************

— И всё-таки, почему разрешили заносить пиццу в кинотеатр? — я всё не унималась, чтобы узнать от него великий секрет.

— Свои привилегии, — он загадочно подмигнул, — зато мы хорошо проведём время.

— Кхм… — от этого заявления я ещё гуще покраснела, Господи, фантазия, что ты творишь с моими приличными мыслями.

На фильме было настолько страшно, что Риан взял меня за руку. Всё-таки приятно, когда рядом есть мужчина, который защитит тебя в трудную минуту, а это всего лишь фильм. В какое-то время сюжет полностью отобрал мою внимательность и предусмотрительность. Настолько, что Андриан очень смело, целовал каждый мой пальчик. Да, я это заметила, но зачем подавать вид. Тем более фильм такой интересный и скучный одновременно. Целый парадокс, господа.

— Перестань… Риан… — я убрала руку.

— Что? Не понимаю о чем ты, Лина, — ответил он мне шепотом.

— Но ты…

— Смотрел фильм, никого не трогал, а тут ещё и претензии какие-то, — он улыбнулся и засунул кусок пиццы мне в рот, — покушай лучше, жадина.

— Пофему фавина? — пережевывая, спросила я.

— Она ещё и не понимает, — я активно закивала в знак полного согласия и непонимания.

— Знаешь, ты как вкусная конфетка, которую даже лизнуть нельзя, сопротивляешься, будто чего-то боишься, — его лицо было всё ближе к моему, — я думаю, что добрался уже до тебя, но нет, ты снова уворачиваешься.

— На, — я, запихнула ему второй кусочек пиццы, — покушай тихонечко, философ бедный.

После просмотра мы прогуливались по ночному парку в полной тишине, кажется, именно это молчание не нагнетало. Последние лучики заката уходили за горизонт, первые звездочки в противоположном направлении всё ярче появлялись на чёрном фоне.

— Знаешь, это…

Внезапный выстрел из соседней машины, крутой разворот, никто не ожидал от него такого. Он загораживает меня своей каменной спиной, каждый нерв его тело заворожено напрягся, будто бы он сам — большой комок нерва, единый организм, несокрушимый, непобедимый. Я слышала только выстрелы, мужские голоса и маты. Быстрый. Ловкие и упрямые движения. Сосредоточенное лицо не выдавало не единой эмоции, даже глаза окутала какая-то белая пелена. В это время мы бежали, я не помню куда, не знаю, где мы. Чёрная, большая машина. Мы в ней.

— Сука… Эвилин, как ты? — он заводит машину и срывается с места, — чел, устрани их окончательно, их дела слишком опасные и вышли из-под контроля. Тебе это прекрасно известно, как и их предводителю, фальшивому директору, — телефонный разговор.