Злодеи-чародеи

– Серьезно?! – вытаращился на него Артем, бухнулся на свободный стул у стола Софии, зацепил стул, стоявший у стены, и одним движением поставил его напротив. – Падай и рассказывай!

– Извини, но я ослушался тебя еще вчера. Думаю, женщин опрашиваешь ты, а мужики что – не трепачи разве? И начал я так: первый по списку Усманова, первый по списку Яминой, потом вторые, третьи… Короче, решил я охватить оба эти списка. И вдруг сегодня, буквально час тому назад, на восьмом номере попадаю в точку! Встречаюсь с парнем примерно твоих лет, но не таким, какой ты сейчас – небритый, немытый… Тот – отшлифованный, как изумруд, упакован, как принц Монако, из списка…

– Яминой? – попробовал угадать Артем.

– Усманова! Помню, что в трубе он записан как Паныч, думал, это кличка, оказалось – фамилия. Сначала он не кололся, показывал, какой я из себя мусор, а он – доллар. А я ему небрежно так фотки кидаю: Ямину, Уса и парня того. Медсестры снимочек тоже подкинул, для количества. Ты же знаешь: одно дело услышать – мол, убили кого-то, а другое дело – увидеть. Вот тут с него налет аристократизма и слетел, гляжу – бледный такой стал. Я его и спрашиваю…

– Узнаешь кого-то? Ну, что затрясся? Лучше скажи, а то тебя тоже «сделают», будет поздно сожалеть.

Паныч выбрал из стопки снимков, рассыпанных на столике в кафе, фото парня, раскрыл другие карточки веером, закурил… Длительной эта пауза получилась, но Вовчик не мешал ему собраться с духом, правда, по прошествии двух минут он все же не выдержал:

– Понравились фотки? Смахивают на киношный вариант, да? У нас знают, как снимать трупных моделей, режиссерам с операторами такое и не снилось – заметить столько деталей в одном трупе. Как его зовут?

– Ларион. Ларик. Лар…

– Мы не нашли в квартире Яминой… – Вовчик порылся в снимках, ткнул пальцем: – Вот! Ни вещей Лариона, ни его телефона, ни обуви. Видишь, он здесь босиком?

– Как он погиб?

– Видишь ли, Паныч, пока трудно сказать – как. Но две версии есть. Либо он сам спрыгнул, потому что пятна крови ведут на балкон, либо его выкинули, потому что сценарий убийства повторился. Ремейк, можно сказать. Слышал такое слово?

– Не паясничай, – осадил его Паныч, закуривая вторую сигарету, но вдруг встрепенулся, махнул рукой, призывая официанта: – Водки принеси. Ты пить будешь?

– Извини, мне еще бегать полночи, я ж легавый.

Почему-то внимание Паныча приковалось только к фотографиям Лариона, а ведь остальные снимки были куда страшнее.

– Ладно, слушай. Когда Ус не мог обработать бабу, я имею в виду нужных ему баб, крутых леди, а не обычных шлюшек и сучек, он запускал тяжелую артиллерию. То есть подключал меня или Ларика. В нашу задачу входило умаслить женщину, чтобы у нее мозги от черепа с изнанки отскочили, а работать приходилось с дамами старше сорока. Знаешь, что это такое?

– Целлюлит, морщины, дряблая кожа…

– Дурак ты! Сейчас бабы с купюрами следят за собой и не производят тошнотворного впечатления. Но еще это такой возраст, когда наступает настоящий расцвет, разумеется, перед закатом, а возможностей реализовать накопленный опыт нет! Женщины в основном одинокие, а если они замужние, то мужья их уже утратили тонус, а любви-то хочется. Я к чему тебе обрисовывал так долго ситуацию? Чтобы ты понял: это было красиво!

– Но вы не даром занимались… э…