Злодей

– Я люблю голубой. – Три начал хихикать. – Как цвет Салли из «Корпорации монстров».

– А я люблю розовый, – сказал Тиндер. – Как у фламинго.

– Розовый для девчонок, – презрительно фыркнул Три. – Эльза[33] Тиндеру тоже нравится. – Мальчик ткнул своего брата пухлым пальцем в грудь, оставив на его футболке облако муки.

– Мне тоже. – Я дала Тиндеру пять. – Разве она не классная? И обладает крутыми суперспособностями.

– Кэтбой из «Героев в масках» круче, – ощетинился Три, пытаясь меня переубедить. – Он быстрый, как молния, и может слышать что угодно. Даже муравьев!

– Н-но разве он может кого-нибудь заморозить? – Тиндер ухмыльнулся, обретая уверенность рядом со мной.

Различия между Три и Тиндером были поразительными.

Три был разговорчивым, энергичным и любопытным от природы. Тиндер заикался, и у него часто дергался левый глаз. По его резким движениям и низко опущенной голове я поняла, что он был очень не уверен в себе. А еще он жевал ворот футболки, пока вокруг него не растеклось мокрое пятно от слюны.

– Ма-а-а-а-а-ам. – Три с прищуром посмотрел на брата. – Тиндер испачкал футболку.

– Господи боже, Тин, опять? Да ты просто нечто. – Жоэль вскочила из-за стола и бросилась к нам.

Она схватила Тиндера за плечо. Я остановила ее, опустив ладонь на ее руку.

– Не нужно, пожалуйста, – сказала я. – Это же совершенно естественно. У меня в группе есть дети, которые тоже так делают.

– Он меняет по десять рубашек в неделю! – взорвалась она, и у нее задрожала нижняя губа.

– Ну и пусть, – прошептала я еле слышно. – Если таков его способ справиться со стрессом, то скандал только усугубит проблему.

С мгновение мы сверлили друг друга взглядами. К счастью, духовка звякнула, сообщая о том, что разогрелась до нужной температуры.

– Прошу прощения. – Я взяла подносы.

Я снова отправила детей мыть руки, попросив их распевать во все горло придуманные нами песенки, пока сама прибираюсь на кухне. Так у нас с Жоэль появилась возможность несколько минут побыть наедине.

– Жоэль, – осторожно начала я. Не знала, сколько времени я проведу с этой семьей, но знала, что нужна им. – Тиндер…

– Я знаю, – перебила она, теребя ожерелье. – Терапевт говорит, что еще слишком рано ставить диагноз. Мы внимательно наблюдаем за ним, но я понятия не имею, что влечет за собой его патология.

– Критикой ему не поможешь. – Я накрыла ее ладонь своей. – Все дети разные по характеру, развитию и потребностям. Французский язык – последнее, что нужно этим детям. Тиндеру в особенности нужна любовь, ласка и внимание. Ему нужно знать, что ты любишь его безо всяких условий. Если уж ты в замешательстве, представь, что переживает он. Тиндер начинает понимать, что он другой.

Она сделала глубокий вдох и понурила плечи. Судя по измученному выражению ее лица, я поняла, что она уже давно хотела с кем-нибудь об этом поговорить.

– Я в растерянности. В моей семье всегда рождались исключительно беззаботные беспроблемные дети. В нашем роду никогда не было никого, кто выходил бы за рамки нормы. Три так сильно напоминает мне меня и моих братьев в детстве. Он независимый и сильный. А Тиндер…

– Обладает другими достоинствами. И ничуть не менее ценен, чем его брат, – резко закончила за нее я. – Разные дети требует разного свода правил и подхода. Тебе посчастливилось стать матерью двоих здоровых детей. Многие женщины могут лишь мечтать о таком.

Я, например.

Я не говорила об этом Киллу, но оттого, что у меня снова начались месячные, хотя мы с ним на протяжении двух месяцев занимались незащищенным сексом, у меня все переворачивалось внутри.

Хотя не должно было. Пара месяцев – ничто по большому счету.

Я читала, что среднестатистической паре требуется от восьми до одиннадцати месяцев, чтобы зачать ребенка при условии, что они активно пытаются это сделать. Но у других пар не поджимало время. Я знала, что если не сумею подарить Киллиану наследников, то он заведет их с другой.

От этой мысли к горлу подступила тошнота.

– Ты права. – Жоэль выпрямила спину. – Ты совершенно права. Мне нужно перестать жалеть себя. Знаешь, Тиндер ведь замечательный ребенок. Немного отстает в разучивании букв и цифр, но умеет рисовать, как никто другой. А какое у него воображение!

Ее глаза снова засияли, и тогда я осознала, что до этого момента вообще не видела в них блеска.

– А знаешь что? Я думаю прочесть им еще пару сказок, пока выпекается печенье. Может, останешься? Проведешь с нами немного времени?

– Думаешь, это хорошая мысль? – Она казалась неуверенной. – Похоже, я не больно-то им нравлюсь.

– Ты их мать, – фыркнула я. – Они в любом случае безоговорочно тебя обожают.

– Я выросла в семье, где воспитанием занимались посторонние люди. Я плохо умею ладить с детьми, – хрипло призналась Жоэль.

– Лучше, чем ты думаешь, – заверила я.

– Откуда ты знаешь?

– Ты ведь их родила.

Оставшуюся часть дня мы провели вместе. А выйдя из дома Эрроусмитов, я поняла, что вляпалась в большие неприятности.

Какую бы сильную ненависть я ни испытывала к Эндрю Эрроусмиту за то, что он сделал моему мужу (и делал до сих пор), я невольно прониклась симпатией к его семье.