Зло не дремлет

– А, так там указано имя? – Вампир, казалось, выглядел разочарованным. – Ну, тогда, наверное, ваш ректор прав. Давай-ка хлопнем еще по рюмочке за его удачу.

– Не само имя, а слово, анаграммой которого оно является, – автоматически поправил его Заффа. – Заклинание «Анбл-Дор». Сам видишь, оно короче, чем имя Дорнблатта. Архимаг довольно убедительно объяснил эту нестыковку, но лично я не вполне уверен. А почему тебя так интересует этот вопрос? Неужели ты сам хотел стать этим героем?

– Нет, что ты, – отмахнулся Ревенкрофт. – Я, да и любой другой вампир, при всем желании не смог бы справиться с дзергом. Просто мне тоже кажется, что Дорнблатт ошибается, полагая Освободителем себя. А в таких делах и в такие моменты лучше не ошибаться даже в мелочах, не то что в глобальном смысле.

Рука волшебника замерла на полпути к бутылке:

– И какие же у тебя соображения на этот счет? – очень серьезно спросил Заффа.

– Помнишь наше столкновение на крыше биланского храма Занзары? – спросил Ревенкрофт.

– Еще бы не помнить, – кивнул маг.

– Так вот, улетев оттуда, я отправился за город, в рощу, – продолжил вампир. – И там наткнулся на нескольких чернокнижников из компании Хагнира. Они говорили об Освободителе. Утверждали, что он уже объявился и успел перейти им дорогу. Это было в Билане, понимаешь? Там ведь не было тогда никакого Дорнблатта, верно?

– Верно, – кивнул Заффа. – Не было и не могло быть.

– Я, честно сказать, не придал особого значения тому разговору колдунов, – сказал Ревенкрофт. – В тот момент главным для меня было изловить одного из них, чтобы насытиться. Но сейчас, в контексте рассказанного тобой, я начинаю понимать, что те слова были сказаны ими не просто так.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Заффа. – Освободитель в Билане? Как-то не вяжется.

– Вот и я думал, что не вяжется, пока ты не рассказал мне о пророчестве Ингардуса и… о настоящем имени Кедрика, – лукаво прищурившись, произнес Ревенкрофт.

Заффа потрясенно молчал, осознавая, насколько важное открытие только что сделал вампир.

– Богиня! – выдохнул он, наконец. – Но это же значит, что… Тролль болотный, и как же это я сразу не догадался?!

– Всему свое время, я думаю, – пожал плечами вампир. – В этом все дело.

– Хорошо, хоть ты все понял вовремя. – Заффа встал и принялся расхаживать по комнате. – Так. Нужно срочно разыскать Борланда! Подумать только, этот разбойник – Освободитель Схарны!

– Разбойник? – ухмыльнулся Ревенкрофт. – Это теперь называется «небольшие проблемы с законом»?

– В любом случае он покончил с этим, – сказал волшебник. – Да и не так уж важны его грешки в сравнении с той ролью, которую он должен сыграть в судьбе всего нашего мира!

– Что ж, я отправлюсь на его поиски нынешней же ночью, – промолвил вампир. – Благо, у нас есть «кровавый компас», который позволит не метаться по просторам Арлании, а сразу узнать, где находится Борланд. Но прежде, – Ревенкрофт постучал пальцем по блестящему боку винной бутылки, – давай уж до конца разберемся с этим дивным подарком его величества.

Глава 2

Страдания каменного тролля Пахрака не продлились еще и месяца, но бывшему «повелителю всех троллей Схарны» казалось, что минула добрая половина вечности. Больно уж изощренными были издевательства, которым подвергал его Танарис – лидер темных эльфов Эльганора.

Пахрак прекрасно осознавал, что в глазах мучившего его эльфа он вполне заслуживал всех этих пыток. Да что там – тролль был согласен даже с тем, что, если бы то давнее убийство брата Танариса было итогом честного поединка, а не подлого удара в спину, ему не пришлось бы день за днем корчиться в муках на холодном полу пещеры, в которой его держали. Пахрак, можно сказать, раскаялся. Но раскаяние это ни в коей мере не могло смягчить жестокосердного эльфа. И уж тем более собственные чувства Пахрака не могли ослабить тех «чувств», каких усердно добавлял ему Танарис. У Пахрака было сейчас только одно желание – не прекратить мучения даже, а чтобы лишь у ненавистного эльфа иссякла, наконец, его садистская фантазия.

Всерьез рассчитывать на это, конечно, не приходилось. Состоявшие в близком родстве с демонами темные эльфы отличались от своих миролюбивых и возвышенных лесных собратьев как раз невероятной жестокостью по отношению к тем, кого они считали врагами. Темные эльфы были единственными обитателями Схарны, прибегавшими к использованию магии боли – специальной системы волшебных знаний, направленной на причинение физических страданий живым существам. Наука эта досталась темным в «наследство» от демона-прародителя.

Пахрак знал, что, окажись он в плену у обычных лесных эльфов, у людей или даже у грубиянов-гномов, судьба его сложилась бы не столь печально. Люди-то, скорее всего, просто казнили бы монстра, но, разумеется, не стали бы его мучить. Гномы заставили бы тролля работать у себя в каменоломнях. А верхние лесничие – те, возможно, еще бы и перевоспитать попытались. И кормили бы, как своего брата… Разве что оружия никогда бы не дали в руки.