Зло, 100%

За этим он ступил через дверь, возле которой стоял, и запер её с другой стороны. Подручный авторитета дохромал до двери и шлёпнул ладонями по стеклу в нём, но это было бесполезно. Сареф стоял на лестничной клетке. Она когда-то была лифтовой шахтой, пока лифты ещё ходили, но с тех пор кабели были обрезаны и переплавлены, а к стенам приварены лестницы. Длинная прогулка вниз ожидала Сарефа. Он поспешил туда, больше это не откладывая. Его шаги по стальным ступенькам загремели в шахте, но в ней больше не было никого, кто бы мог их услышать. Он многократно поднимался и спускался по этим ступенькам, пока работал на многих работах, но его голова всегда начинала кружиться после десяти этажей или около того. Этот раз ничем не отличался. Он знал это и остановился до того, как это случилось бы.

Наконец, ниже уровня земли, в подвальном этаже, где находились входные тоннели, Сареф встретился лицом к лицу с патрулём из двух стражников. Он знал их с тех далёких дней, когда сам служил в страже. Они тоже его знали.

– Направляешься наружу, Сареф? – спросил один из них.

– Не то слово, Макорн. Наружу и на природу, – ответил Сареф.

– Вот это весь Сареф: излучает оптимизм! – усмехнулся Макорн.

– Он знает, что делает, – спокойно ответил своему развесёлому партнёру другой стражник, Дейкаст.

– Ну ладно, проходи, мы тебя не собираемся задерживать, – опять усмехнулся Макорн. – Просто обещай, что поставишь нам выпить, когда вернёшься. Лады?

Он сам отпер бронированную дверь и махнул Сарефу проходить. Тот ступил за дверь, и она сразу же закрылась за ним, со стуком и скрежетом. Теперь Сареф был за Городом. Ему оставалось лишь выйти из тоннеля и пересечь узкую полосу земли, усыпанную бетонным мусором, оставшимся от разрушения зданий, которые существовали до Города. Его шаги проскрипели по мусору за те несколько минут, которые у него заняло пересечь руины, а затем они притихли на зелёной траве, прежде чем стать беззвучными на ковре из мха, покрытого опавшими сосновыми иглами. Он ни разу не обернулся, чтобы взглянуть бетонные стены Города, поросшие мхом, потрескавшиеся и не раз отремонтированные. Город его нисколечко не волновал.

Воздух пах жизнью, и Сареф вдохнул его полной грудью. Он, как и двое стражей, которые выпустили его из Города несколькими минутами раньше, были Прямыми. В отличие от погнутых новых поколений, рождённых после войны, Прямые были старше. Некоторые были настолько старыми, что помнили времена, когда в Городе не было нужды. Тогда люди жили повсюду. Города тогда были другими. Они простирались далеко под настоящим небом, застроенные домами и многоэтажками. Но во время войны были применены химическое и биологическое оружие, и многие заболели. Большинство умерло, но некоторые выжили.

Когда война закончилась, родилось новое поколение. Оно было погнутое, его кровь была жидкая, а солнечный свет жёг его кожу и глаза. Тогда Прямые построили Город, где машины повышали содержание кислорода в воздухе, а специальные светильники давали слабый свет круглосуточно. Сареф был одним из тех, кто пережили войну и избежали воздействия и химии и микробов. Поначалу он работал на строительстве Города. Потом он работал над поддержанием в нём безопасности. Потом его всё это достало, и он уволился. Души таких людей, как Макорн и Дэйкаст, окаменели, и они остались на посту, но у него она не была такой онемевшей, или он, по крайней мере, так сказал себе, и никогда больше не поднимал этой темы.

Тяжёлый рюкзак за спиной Сарефа был полон вещей, которые он сам создал, изготовил, нашёл, а иногда купил. Это были еда, первая помощь, патроны, оружие, ловушки и навигационные приборы. Но у него также был маленький альбом фотографий. Это были настоящие фотографии, распечатанные на пластиковых страницах профессиональным печатником. Никто уже давно так не делал, но у Сарефа была любовь к настоящим вещам. Оказавшись в нескольких километрах за пределами Города, он нашёл место, где никто не смог бы к нему незаметно подкрасться, и присел отдохнуть.

Наушники в его шлеме усиливали слабые звуки вокруг него. Он слышал пение птиц, стук дятлов и жужжание насекомых. Отдохнув десять-пятнадцать минут, он сунул руку в карман в рюкзаке и достал альбом. Он был размером десять на пятнадцать сантиметров и полтора сантиметра толщиной. Сареф открыл его, пролистал страницы, и снова убрал. Потом он достал навигационный планшет и поразмыслил, куда идти. Он знал нескольких поселенцев в округе и решил посетить их и посмотреть, всё ли ещё они там жили, или их погубили мародёры. Он взглянул на карту. Одна пометка находилась меньше чем в тридцати километрах, в долине, которая была хорошо защищена от холодных ветров зимой и подставлена тёплому солнечному свету весной, летом и осенью. Он знал самый быстрый путь туда и направился в сторону старой дороги, которая раньше вела наружу из довоенного города.