Злата. Жизнь на "Отлично!" (том Третий)

А чего, собственно, я так расстроился-то? — отвернувшись, чтобы подруга меня не заметила и, утерев выступившие на глазах слезы ревности, спросил у себя я. — Разве Стёша не имеет права на то, чтобы в последний летний денек, перед началом очередного школьного года, погулять с какими-то иными своими подругами? Она же не только со Златой дружит…

Не только.

…да и велика у меня пока что нет, чтобы ехать рядом, а ежели бы и был, то вряд ли сейчас мне позволили на нем кататься…

Не позволили бы, факт.

Да, чувство ревности определенно присуще моему старому-новому углеродному каркасу.

…однако…

Хочу велик!

И куплю!

Обязательно! Но только на следующий год…

— Мам, а у этой девочки настроение уже испортилось! Почему она плачет? — услышал я знакомый голосок и, скосив взгляд, увидел ту же самую девочку-солнышко, встреченную ранее на выходе с рынка.

— Вика-а-а…! — шикнула на нее мама, держащая одной рукой дочь, а другой некую картонную коробку, видимо, после рынка они за посылкой к постамату заглянули.

Ну, по крайней мере, мук выбора: «Что же мне делать?» у меня теперь нет… Пойду, значит, прогуляюсь! — подумал я, кинув взгляд в ту сторону, в которую укатила с подругами Стёша.

Все-таки ходьба — наилучший вид физической активности для меня! И даже несмотря на то, что физическая форма Златы пока еще далека от оптимальной, ноги, обутые в просто великолепные новые кроссовки, нивелирующие эффект небольшого плоскостопия, имеющегося у моего нового-старого углеродного каркаса, легко, а главное с удовольствием, понесли меня вперед по мощеной плиткой дорожке, как бы говоря: «вперед, Злата, только не останавливайся!».

И я, натянув на голову «башку дракончика», пошел, а заметив типчика, несущего букет, подумал, что неплохо было бы и мне букетик прикупить, завтра же Первое сентября, но…

Маман-то на цветы денег не выдавала, а я не подрабатываю, что непременно означает появление вопроса: «откуда «бабки», Злата?», да и не уверен, честно говоря, что «классная», вообще, захочет принять от меня букет.

Ладно, хрен с ним, с букетом этим! — мысли мои отправилисьтуда, к жене и детям.

Несколько часов спустя.

Сигнал вызова моего телефона, лягушачье кваканье, сделан небезынтересно. Сначала, в первые несколько секунд вызова, квакает лишь одна лягушка, затем ей начинает вторить другая, ну и так далее. Ежели какое-то время не принимать звонок, то создается ощущение (особенно учитывая качество динамика нового телефона!), будто бы на приличного размера пруду настала весна.

Орда лягушек орет неимоверно!

И вот прямо сейчас лягушки из моего телефона именно так и орут, а взглянув на дисплей, стало очевидно, что очень скоро к лягушкам присоединится еще и маман, ибо, судя по времени, гуляю я уже без малого пять часов.

— Мам… — произнес в микрофон я, принимая звонок.

— Ты где есть? — из динамика раздался злющий голос мамы, но хотя бы не орет и то хорошо уже.

— Я… Да черт его знает где! — честно признался я, абсолютно не понимая, где оказался.

Покрутил головой, озираясь по сторонам.

Вокруг сентябрьская уже вечерняя темень, нарушаемая лишь кляксами света, создаваемыми мачтами освещения. Я стою на протоптанной в чистом поле тропинке, которая идет параллельно проезжей части некоего небольшого шоссе, по которому в обе стороны движутся совсем уж тощие «ручейки» автомобилей. Собственно, по правую руку — поле, а по левую…

Повернул голову.

…я обнаружил небольшую часовенку, кажется, расположенную на другой стороне проезжей части, а также нечто, огороженное высоким забором из красного кирпича…

Что это? Похоже на какое-то кладбище.

— Ты чего на кладбище-то делаешь, да еще и так поздно?! И почему до тебя невозможно было дозвониться?! — подтвердила мое предположение маман, в чьем голосе прорезались истеричные нотки, а затем она спросила уже спокойным тоном, в котором слышалось явное облегчение. — Злата, дочка, у тебя же все нормально? Ты себя хорошо чувствуешь?

— Мам, я не слышала телефона. Честно. Извини… Просто очень глубоко ушла в себя, так сказать, когда гуляла. Шла, шла и вот пришла! На кладбище, блин… — ответил я, облизнув пересохшие губы.

Пить хочется жуть как, да и перекусить не помешало бы.

Обернувшись, увидел вдали огни Зеленограда. Это же сколько автомобильных дорог я пересек, пока шел, погруженный в свои мысли…?!

У меня похолодела спина, когда я представил, сколько раз мог попасть под колеса! Еще ни разу за обе свои жизни я так надолго не выпадал из реальности!

Также у меня появилось нехорошее такое ощущение, будто бы яхотелоказаться здесь. Кладбище по какой-то неведомой причине словно бы манит меня к себе…

Практически мистика. Впрочем, а чего удивительного? Переселение моей души — что может быть более мистическим, чем это?

Я сделал глубокий вдох, отгоняя наваждение.

— Короче говоря, мам, извини, что заставила понервничать. В очередной уже раз… У меня все хорошо. — ответил я чуточку хриплым голосом. — И я уже иду домой…

— Ну уж, нет! — перебила меня мама. — Рядом с тобой должна быть автобусная остановка, видишь ее?