Злата. Жизнь на "Отлично!" (том Третий)

— Такого ведь нарочно не придумаешь, Златка! Ну почему я?! Почему именно со мной?! Почему именно на мою долю всегда выпадают самые невообразимые ситуации?! — она обращалась ко мне, но в то же время, очевидно, что к самой себе, ибо не в ее правилах «грузить» меня всякой «взрослой» фигней.

Ну да, маменьке-то и впрямь одни «козыри» прут. И мужик, к счастью, теперь уже бывший, не хилым таким мошенником оказался (а еще убийцей-психопатом!), как выяснилось. И дочь тоже весьма небезынтересный «персонаж». Плюс, быть может, есть (да наверняка есть!) еще нечто этакое, о чем я и слышать не слыхивал.

— Ну, можем зайти, лотерейный билетик купить. — я кивнул на здание «Сбербанка», мимо которого мы сейчас проходили, — Вдруг твое везение и на лотереи распространяется! Глядишь, и выиграем «лям»! А то и два!

— Три! Ну тебя, Злат! Вечно все обстебешь… — мама забрала у меня свою руку, а затем прошептала, причем явно не для меня. — Он же когда-нибудь «выйдет»…

А! Так вот, о чем она более всего переживает! О том, что в один «прекрасный» момент злобный организм «откинется» с зоны, и решит довести до конца то, что не доделал тогда…

— Мам… — начал было я.

— Давай чуточку посидим. — попросила мама, когда мы подошли к одной из качелей-лавочек, что во множестве расставлены на ухоженной набережной пруда.

— Ладно, давай посидим. — согласился я и, сняв рюкзачок, уселся.

Некоторое время мы просто молча качались. Маман прикрыла глаза.

— Мам, сколько лет Олегу? Тьфу, Никите. Короче, твоему бывшему сожителю…

— Не называй этого гада моим «бывшем сожителем»! — маман аж дернулась вся. — Сорок два ему.

— Сорок два… — повторил я. — Мам, этот твой злобный организм попытался убить двух человек, один из которых несовершеннолетний. И ему об этом факте было совершенно точно известно! Свой замысел он не сумел довести до конца по независящим от него обстоятельствам. Это, во-первых.

Я загнул большой палец.

— Ружьемтемон владел незаконно, иначе бы милиционер не спрашивал, где это он его раздобыл. Или украл у кого-то, или купил «левое». Это, во-вторых.

Я загнул указательный палец.

— Он мошенник, укравший у государства вагон денег. Даже если по итогу выяснится, что этот твой «не Олег» всего лишь подставное лицо, вряд ли он сумеет доказать, что совсем не при делах. Да и тем «персонажам», которые на самом деле сперли «бабки», а также тем, кто их покрывает, нужен козел отпущения. Не может же быть такого, чтобы совсем никого не наказали за хищение такого количества государственных денег…

— Не может! — матушка кивнула.

— …а значит, твой бывший «друг» получит срок и за этот эпизод. Это, в-третьих.

Я загнул средний палец.

— Он, с его же слов, подделал паспорт, который то ли украл у кого-то, то ли где-то нашел… — мои мысли вдруг прыгнули в другую «степь», и я сменил тему. — Мам, а он тебе точно никаких денег не должен?

— Не должен! — ответила та, слегка повысив голос, а это весьма прозрачно намекало на то, что слышу я неправду.

Сомневаюсь, конечно, что маман могла одолжить ему сколько-нибудь крупную сумму, таковая у нее, и правда, вряд ли бы нашлась, но…

Блин!

Кредит!

— Мам, а ты, случайно, не брала для него кредит на свое имя?! — у меня вдруг появилось нехорошее предчувствие.

Мне частенько доводилось слышать в новостях, что разнообразные брачные аферисты и альфонсы оформляют на своих «милых спонсоров» нехилого размера кредиты, а затем уходят «в закат», оставляя женщин, офигевших от такого поворота любовной истории, наедине с их ежемесячными платежами. И подобное прекрасно вписывается в логику действий ее бывшего «друга», и афериста-неудачника по совместительству, люто ненавидящего нас.

— Злат… — раздраженно ответила мамам, слегка покраснев, когда поняла, что я подловил ее на вранье, однако все же призналась, хотя и неохотно. — Никаких кредитов я для него,естественно…

Это слово она сказала с неким придыханием и, закатив глаза.

— …не брала! В конце концов, я же не дура какая-нибудь…

— Ай! — воскликнул я и отсел подальше от родительницы, ибо та, заметив на моем лице сомнение относительной последней ее фразы, угостила меня щелбаном. — Больно, блин!

— Две «штуки», Злат! Он задолжал мне две тысячи рублей! — нехотя сказала мама. — На заправку авто взял. Но ты же не думаешь, что я стану унижаться перед ним, требуя их назад?!

От злости у мамы раздулись ноздри, и тут уже я закатил глаза.

— Не две «штуки», ацелыхдве «штуки»! Это…раз…два…три…почти семь упаковок чая! — возмутился я. — По акции…

— Забей! — махнула рукой родительница и со злости «раскочегарила» наши качели так, что мы едва не полетели с них.

— Спокойнее! — пискнул я, вцепившись в спинку.

— Ты что-то говорила, но переключилась на другое, неважное. — напомнила маман, остановив качели.