Злата. Жизнь на "Отлично!" (том Третий)

— Егоров сейчас подойдет, ожидайте! — велела проходящая по коридору мимо нас девица, одетая «по гражданке» и несущая некий фикус, уже приказавший, по-моему, долго жить.

Никакой лавочки на случай ожидания, конечно же, предусмотрительно не поставили…

Однако в томительном ожидании следователя Егорова нашему трио скучать не пришлось, ибо через несколько мгновений околоток сотрясся от дикого ора и воплей одного из «гостей», прибывшего в столицу из «прекрасного далека», коего стражи порядка где-то отловили и который теперь, на небезынтересной смеси плохого русского и неведомого мне языка, обещал устроить насыщенный «сеанс любви» с самими милиционерами, с их родными и близкими, а также вообще со всеми вокруг.

— Знаешь, почему криминальный элемент называет милиционеров «мусорами»? — шепнул я маман, когда на первом этаже внезапно прекратился ор, а последним воплем как раз и было слово «мусор».

— Злата…! — шикнула на меня та, испуганно озираясь по сторонам (а мама вообще как-то вся скисла, едва мы оказались в этом заведении, что, впрочем, вполне объяснимо, ведь рядовые законопослушные граждане родную милицию обычно побаиваются). — Не хочу знать! Мне это не интересно! Блин, я уже начиная жалеть, что взяла тебя с собой!

— И почему же? — поинтересовался адвокат, который незнамо как услышал мой тихий шепот.

Я перевел на него взгляд. Не знаю, хорош ли этот типчик в своем профессиональном амплуа, и если да, то насколько, но шпион, если исходить из стереотипов художественной литературы, из него получился бы хоть куда.

И внешность совершенно заурядная, незапоминающаяся: самого среднего роста, среднего телосложения, волосы цвета выцветшей соломы; такие же брови, отчего на бледной коже их практически не видно.

А его костюм...

Вроде бы и неплох, но весь какой-то средний, неброский: серенький; очевидно, не слишком дорогой, но и явно не дешевка.

Все прочие его аксессуары были ровно такими же: не дешевка, но и не явное «лухари».

— Злат… — адвокат не дождался моего ответа, однако, похоже, по взгляду прекрасно понял ход моих мыслей, — в основном я занимаюсь делами экономической направленности, и для опытного следователя не составит труда прикинуть приблизительную стоимость услуг адвоката по его внешнему виду, что для клиентов часто оказывается крайне нежелательным. Так что извиняй, если я вдруг не выгляжу как адвокат из твоего любимого сериала…

Он, оглядев себя, улыбнулся весьма приятной, располагающей и, скорее всего, профессионально поставленной улыбкой.

— …таким образом, я ответил на твой вопрос, а ты…

— Из Одессы пришел этот жаргонизм, из двадцатых годов того еще века. Еврейское словечко, вроде как «предатель» означает.

— Предатель? — адвокат удивленно поднял бровь. — Почему?

— Ну и милиционер, и бандит росли вместе на одной улице, ходили в одну школу, и компания была у них была также чаще всего одна, а потом, бац! — я ударил в ладоши. — И развела их жизнь по разные стороны баррикад. И вот первый стал для второго «мусором».

— Интересная версия, хотя я слышал иную, но… — он взглянул на часы. — Не совсем обычный интерес для молодой девушки.

— А я подобным особенно и не интересуюсь. — ответил ему. — Просто однажды вроде бы заметка на глаза попалась…

Вернее, не заметка, и не на глаза. Был у менятаминститутский приятель, родом из Одессы, родственники которого, с его слов, были как раз из числа как первых, так и вторых. Он-то мне и поведал эту версию происхождения данного жаргонизма.

— Извините… — маман явно не оценила моего рассказа и, крепко схватив за руку, свирепо на меня посмотрела, замолчи, мол, — у моей Златы чересчур много свободного времени, и она читает разные глупости!

— Тяжко это, быть девчонкой-подростком. — я пожал плечами.

— Наверное… — улыбнулся адвокат.

— Точно вам говорю!

Он явно собирался сказать что-то еще, однако…

— Морозова? — обернувшись на нас через плечо, поинтересовался подошедший тип с капитанскими погонами, открывая дверь в нужный нам кабинет.

— Да. — тут же ответила маман.

— Проходите, пожалуйста. Стулья можете вон там взять. — он указал рукой на пять стульев, стоящих в ряд у стены, на которой «висел» Феликс Эдмундович.

Следователь, совсем молодой еще человек, точно не старше тридцати и, видимо, нарабатывающий в милиции стаж для последующей работы в адвокатуре. И судя по брелоку «BMW», нарочито дорогим часам незнакомой мне фирмы, выставленным напоказ, а также телефону, ботинкам и обстановке на рабочем столе, родом он из весьма состоятельной семьи.

— Так… — произнес следователь, включив компьютер и загрузив некий файл. — Морозова Ирина Сергеевна…

— Это я! — тут же заявила маман.

— …и Петрова Злата Анатольевна.

— Это моя дочь! — подтвердила маман.

— Ваши документы, пожалуйста, и вы… — следователь вопросительно поглядел на адвоката.

— Фамилия моя Быстров, зовут Романом Борисовичем. — представился адвокат, предъявляя удостоверение.

Закончив с установлением наших личностей, следователь…

— Галь, зайди, пожалуйста, у меня здесь допрос несовершеннолетней потерпевшей.