Злата. Жизнь на "Отлично!" (том Четвертый)

Елисей же, некоторое время понаблюдав вслед уходящей девице, которая вскоре станет его падчерицей, громко выдохнул, а затем негромко произнес вслух…

— Во дает, девка! Ирке определенно повезло с дочерью. Надеюсь, и правда, найдем с ней общий язык.

…после чего, запустив двигатель, тронулся с места.

Глава 73

Тот же день. Позже.

Едва только прозвенел звонок, возвестивший об окончании урока географии, а заодно и сегодняшнего учебного будня в общем, как возле моего ученического места материализовался одноклассник.

— Злат? — обратился ко мне он, чуть повысив голос, ибо в классе начался гомон.

Оторвав взгляд от окна, за котором накрапывал теперь уже практически грибной дождик (весь учебный день, за исключением коротких перерывов, шел ливень), а затем, прекратив изо всех сил зевать, я взглянул на одноклассника…

— Чего тебе, Юлиан?

…которым оказался староста нашего класса.

Невысокий юноша, чуть-чуть длиннее моей Златы; субтильный; обладатель шикарных длинных волос. Когда я впервые увидел его, стоящего ко мне спиной, то подумал, будто бы это девчонка. В общем, Юлиану этому в школе жилось бы гораздо проще, вздумай родители дать ему какое-нибудь другое имечко.

— Ты на экскурсию в субботу поедешь? — поинтересовался он, усаживаясь за мою парту.

— А куда едем? Напомни, пожалуйста. — ответил ему, ибо о предстоящей экскурсии услышал впервые.

— В парк птиц. Ты, помню, хотела поехать. Ну, раньше… — он запнулся. — Собиралась в общем. Но деньги пока еще не сдала!

— Ну, раз собиралась…

Сняв с крючка рюкзак, принялся складывать в него свой нехитрый географический скарб.

— … у мамы тогда разрешения спрошу и, если получу его, поеду. Денег-то сколько надо и к какому дню?

Не то, чтобы я когда-нибудь любил экскурсии (вообще не любил), но в парке птиц мне бывать еще не доводилось. Так почему бы и не съездить?

— Тысяча четыреста рублей с носа плюс деньги на еду, но это уже по твоему усмотрению. — ответил он. — Завтра последний день для сдачи.

— Окей! Слушай… — я внезапно вспомнил о Стёше. — А «Б»-шки же с нами поедут?

— Нет, не с нами. «Спортики» вроде бы… — Юлиан на мгновение задумался. — У них там какая-то своя тема, я не в курсе, соррян.

— Бли-и-ин. — произнес я, закрывая рюкзак. — Ну, ладно…

— Злат! — староста вдруг сменил тему. — А у кого ты списывала?

— Списывала что? — поинтересовался я, вновь обернувшись на старосту.

— Контрошу по физике. — ответил он. — На «пятачок» ведь списала. Зря, кстати. Оксана Николаевна пока не может понять у кого, но уже очень хочет по «банану» влепить вам обоим. Она «немножко» разозлилась.

Контрольная по физике была у нас на втором уроке. Оксана Николаевна…

Апфельбаум Оксана Николаевна, женщина в районе сорока лет — наш учитель физики, сегодняшним утром сообщившая о том, что отныне именно она станет нашей новой «классной». По крайней мере, на некоторое время. Вернее, это сказала не она, а бывшая теперь уже «классная», которая заскочила в самом начале первого урока, буквально на минутку, затем, чтобы быстренько попрощаться с классом и…

— Злат, была не права. Прошу меня простить.

…коротко извинившись передо мной, свалить навсегда из ненавистной ей школы.

— … если продолжишь в том же духе — настроишь против себя всех учителей… — вспомнились ее слова, сказанные мне некоторое время назад.

И правда, многих учителей я, похоже, против себя уже настроил. «Географичка», учительница «Русского языка и Литературы», а теперь еще и «физичка», которая весь урок (а вернее, два урока подряд, пару т.е.) старательно делала вид, будто бы в ее классе никакой Златы нет. Бойкотировала, одним словом, на что, в принципе, мне совершенно наплевать. Но, так как в точных науках прошлая Злата курсировала где-то между двойкой и тройкой, то «пятак», с ходу полученный Златой нынешней на первой же контрольной работе, вызвал у нее, похоже, некоторые сомнения, которые, безусловно, теперь будут трактоваться исключительно против меня. А то, как преподы могут «подрезать» студента (или, по крайней мере, попытаться это сделать), который им по какой-либо причине не нравится, я, из-за особенностей своего характера, имел сомнительное удовольствие узнать еще там, в универе. Что ничуть не помешало мне закончить его «на отлично». И тут не помешает.

— Я тоже понять не могу, у кого списала. — сделав честное-пречестное лицо и захлопав ресницами, заявил я.

— Понятно… В общем, зайди сейчас к «классной», она тебя ждет. — сказал он, а затем, встав из-за парты и поправив волосы (прямо-таки девчачье движение!), попрощался…

— Адьёс!

…после чего быстрым шагом направился на выход.

— И тебе, Юлиан, тоже адьёс!

Несколько минут спустя. Кабинет «Физики».

Постучавшись и затем войдя в кабинет, обнаружил, что внутри никого. Однако из прилегающего к кабинету помещения, дверь в которое расположилась рядом с импровизированной трибуной и доской, доносились негромкие женские голоса.

Постучался.

— Войдите! — раздался голос учительницы.

Ну, я и вошел.

— А, Злата! Проходи, давай, проходи злой гений!