Злата. Жизнь на "Отлично!" (том Четвертый)

Однако, сказанное им стало неожиданностью не только для меня, ибо, услышав его слова, Ольга резко изменила позу и теперь, сидя в кресле, уже не выглядит такой расслабленной и бесстрастной.

Интересно получается — мнения разделились пополам, ибо главврач и завотделением адаптации и социализации, по понятным причинам, явно против того, чтобы выпускать меня из своих лап. И что же теперь будет? Главврач просто проигнорирует мнение другой половины комиссии?

Несколько мгновений поколебавшись, Петросян обратилась к медсестре…

— Настя! Распечатай, пожалуйста, бланк заявления о снятии с диспансерного наблюдения.

…и спустя совсем непродолжительное время загудел принтер, сообщая всем присутствующим о печати документа.

— Заполните заявление! — велела она моей маман (прямо-таки приказным тоном!), а затем быстро пробубнила. — Коллеги, на основании документов медицинского дела наблюдаемой, личного общения с ней, а также результатов ее тестирования, я рекомендую принять решение…

В этот миг, кажется, слюна попала ей в дыхательное горло, и она закашлялась.

…о снятии Петровой Златы с диспансерного наблюдения. — прокашлявшись, договорила она охрипшим голосом, поинтересовавшись затем. — У кого-нибудь имеются возражения?

У членов комиссии возражений не нашлось. Даже у Ольги.

— Прекрасно! Значит, решение принято! — сказала она, полностью вернув себе самообладание, а затем обратилась к Хвосту. — Роман Борисович, будьте любезны, примите у Морозовой заявление и выдайте ей документ о снятии Златы с учета.

— Конечно. — ответил тот.

— А когда мы сможем получить заключение эксперта? — спросила маман, покосившись на Комаровского.

— Вам позвонят из канцелярии, когда документ будет готов и его передадут нам. — ответила она, спросив затем. — Еще какие-нибудь вопросы имеются?

Вопросов больше не последовало.

— Что ж, тогда прощаюсь с вами. — произнесла она.

Под наше дружное «до свидания», главврач покинула помещение. Вслед за ней ушла и завотделением социализации и адаптации.

— Я тоже прощаюсь. Буду еще около часа у Заруи Артуровны, для подписи найдете меня там. — встав из кресла, вновь поправив галстук и взглянув на часы, произнес Яша, а затем неспешно побрел в сторону двери, возле которой остановился и обернулся, уперев взгляд в меня.

Я вопросительно вздернул бровь.

Ничего не сказав, он просто покачал головой и вышел вон.

— Так, ладно, пойдемте ко мне в кабинет и там уже заявление заполните, а я как раз напечатаю документ.

В кабинете Хвоста, позже.

— Очень любопытно было бы узнать, что же было в той записке? — произнес Хвост, прервав тем самым тишину, довольно надолго повисшую в кабинете.

Ответить ему не успел, ибо в этот момент вернулась практикантка, бегавшая к членам комиссии, собирать требуемые подписи.

Забрав документ, Хвост велел девице идти обедать. И когда та покинула кабинет…

— Думаете, вам одному?

…ответил ему, выразительно поглядев на своих родственников и адвоката, а затем, вновь повернувшись к Хвосту, попытался было забрать документ.

— И все-таки? — вновь спросил он, сложив руки поверх нескольких бумажек формата «А4» (могущих надежно оградить меня от недремлющего ока отечественной психиатрии), лежащих на столе, и, таким образом, не давая мне забрать их.

— Заигрываете со мной, доктор? — на моей физиономии расцвела улыбка, однако…

— Злата, ты чего⁈

Возле меня тут же материализовалась перепугавшаяся старушка, свирепо поглядев на меня, а затем быстро-быстро затараторила, обращаясь к доктору.

— Извините, пожалуйста, Злата у нас иногда бывает…

Она недоговорила, ибо доктор, внезапно пришедший в благостное настроение, лишь махнул рукой, а затем взял лежащий на столе кубик Рубика и принялся его вертеть (все-таки нервничает!), после чего, хмыкнув и…

— Вот ведь хулиганка! Все-таки стоило тебя еще ненадолго оставить под наблюдением!

…вернув кубик на стол, подписал документ, поставил на нем свою печать и отдал мне.

— Спасибо! — совершенно искренне поблагодарил Хвоста я, получив вожделенные бумажки и вставая со стула.

Возле больницы. Около десяти минут спустя.

— В книжках такое принято называть «роялем в кустах». — произнес адвокат, поправляя свой шарф, когда вся наша честная компания спустилась с крыльца лечебного заведения. — Даже не стану спрашивать, что было в той записке.

Я покосился на камеру в руках у его помощника. Нет, запись уже не ведется.

— И тем не менее спросили. — ответил ему, продолжив затем. — Знаете, на самом деле «рояль в кустах» был разве что с Хвостом. Да и то, он мою сторону наверняка занял по каким-то своим вполне приземленным причинам. Впрочем, как бы там ни было, но я благодарна ему за это. Что же до Комаровского…«рояль», угу…

Я перешел на тихий шепот, чтобы никто, кроме адвоката, меня не услышал.

— … набитый взрывчаткой под самую крышку и стоящий в помещении, где работают сварочным аппаратом.

Поймав на себе чей-то взгляд, обернулся. Папаша…