Злата. Жизнь на "Отлично!" (том Четвертый)

Он указал на типчика лет сорока, на физиономии у которого читалось нескрываемое раздражение, а еще явное желание поскорее отсюда слинять. Он слегка поспешно встал и также поздоровался за руку с пришедшими мужчинами, после чего, сказав моей маман: «здравствуйте», поторопился вернуться на место.

Если здесь и сейчас происходит, в общем-то, рядовое для этого заведения действо, то почему этот тип настолько не в своей «тарелке»? Значит, не совсем уж и рядовое.

— Ну и, Яков Семионович Комаровский, наш приглашенный эксперт. Мне показалось, что Злата знакома с ним…

«Соцслужбист» обернулся на меня, и его взгляд вряд ли можно было бы назвать доброжелательным. Если это не простая мнительность, конечно.

Впрочем, какая, к черту, мнительность? Главврач, два завотделениями, этот еще…приглашенный эксперт. Подобный консилиум просто так, из-за самой обычной девицы, собираться не станет. И уж тем более «за спасибо». Денег за то, чтобы эти люди занимались моими проблемами, я не платил, равно как и мои родные, а значит…

Быстро взглянув на папашу, вспомнил его слова про следующий созыв Думы, а также то, чем созыв этот станет промышлять.

— В некотором смысле… Немножечко, так сказать… — переведя взор на Комаровского и дернув плечом, произнес я.

Конечно же, можно было бы рассказать немало интересных и увлекательных историй про обоих братцев, но делать этого, разумеется, не стану. Кто поверит россказням сумасшедшей? А в том, что Комаровский, стоит мне лишь намекнуть на некое крайне неприятное для него знание, из кожи вон вылезет, но закроет мне «фонтан», найдя причину объявить Злату ненормальной, сомнений нет. Да и если сейчас все правильно разыграть, то наша сегодняшняя встреча может потом пойти мне даже во благо. Ссориться с ним не нужно.

— Приглашенный эксперт? Хотелось бы узнать, откуда? А также его должность. — тем временем адвокат продолжил.

Комаровский закашлялся, и кашель этот был…честно сказать, не очень хорошим.

— Главный внештатный специалист психиатр Комитета здравоохранения Москвы. — произнес он, когда, наконец прокашлявшись, встал со своего места. — Эксперт.

Ну, это уже какой-то сюр! Если что, потом я смогу судиться хоть до морковкина заговенья, результат будет нулевым, в конце концов, право-то у нас «телефонное»… — подумалось мне, а затем мысль моя скакнула в другую сторону. — Комаровский большая «шишка» в московском Комздраве, здесь в этом смысле ничто не поменялось. Вероятно и скорее всего, с его братцем та же история. И это хорошо, просто отлично!

— Понятно. — произнес адвокат, и, судя по гамме эмоций, проявившихся на его лице, он думал примерно в том же ключе, впрочем, людям его профессии платят за участие, а результат они гарантировать все равно не могут. — Неясно лишь одно: какой интерес в происходящем у «соцслужбы»? Мы, во-первых, настаиваем на проведении именно психиатрического освидетельствования, а во-вторых, категорически возражаем против того, чтобы посторонние имели доступ к сведениям, составляющим медицинскую тайну несовершеннолетней. Прошу вас…

Адвокат указал рукой на дверь.

Ноздри «Шпака» раздулись от злости, но он промолчал. Впрочем, пойти «на выход» тоже не поспешил.

— … а на видеосъемку… — продолжил адвокат, обращаясь уже к Яше, — ничьих разрешений нам не требуется. Законодательство не содержит запрета на видеофиксацию приема у врача, а также необходимости получения каких-либо разрешений. Если у вас иное мнение, сошлитесь, пожалуйста, на соответствующую норму права.

Комаровский, не говоря ни слова, вернулся на свое место. Ему явно хочется курить, но прямо сейчас он не может выйти. Мне даже самую чуточку стало его жаль.

— Начнем с того, что, насколько могу судить…я не специалист…планового освидетельствования вам никто не отменял…

Произнес «Шпак», когда сумел справиться с охватившим его возмущением настолько, что смог внятно говорить, а затем он обернулся на главврача. Та лишь кивнула.

— … а данная комиссия была инициирована «соцслужбой» по требованию «опеки». После произошедшего с ней…инцидента, скажем так…Петрова Злата, ученица девятого «Г» класса, школы номер девятнадцать тринадцать, начала проявлять агрессию по отношению к другим людям, и создавать невыносимые условия для учителей и одноклассников. Это задокументированный факт, а факт — такая вещь, с которой сложно спорить…

— Давайте, пожалуйста, вернемся к претензиям «опеки» к дочери моей доверительницы, раз уж все это затеяли вы…говоря вы, я имею в виду «опеку», а не вас лично…а вопросы а-ля: «что такое факт?» оставим лингвистам. — прервал «Шпака» адвокат.

— Факт в том, что из-за нынешнего неадекватного поведения дочери вашей доверительницы…а школьный социальный педагог особо подчеркнула, что, до инцидента поведение девушки было совсем иным, вполне нормальным… уже одна из учениц ее класса была вынуждена перевестись в другую школу, а классная руководительница — уволиться! Также дочь вашей доверительницы…