Злата. Жизнь на "Отлично!" (том Четвертый)

— … это мне не поможет. Даже наоборот. Вряд ли какая-нибудь другая государственная школа примет меня в десятый класс, а любая частная, когда ее руководству намекнут из «соцзащиты», что это делать не желательно, так и вовсе откажет в зачислении. Им же прибыль нужна, а не проблемы с госорганами. Таким образом, все эти «прекрасные» люди не оставляют мне иного выбора, кроме как залезть на своего условного пони, опустить забрало своего игрушечного шлема, крепко сжать не менее игрушечное пластиковое копье и, как следует разогнавшись в коридорах нашей школы, помчаться во весь опор на очередную «ветряную мельницу». Вот таким вот образом я планирую находиться здесь дальше!

Закончив свой монолог, достал из рюкзака бутылку воды. Скосив взгляд на психолога, заметил на ее лице выражение полнейшей симпатии ко мне, однако очевидно и другое. Эта молодая женщина не станет говорить и слова против социального педагога, которая, похоже, нравится ей не больше, чем мне.

— Но если вы думаете, что, расстроившись из-за происходящего, я вдруг начну истерить и совершать разного рода глупости, на радость всем своим недоброжелателям… Этого не произойдет! Наоборот, я стану одной из самых примерных учениц школы, и вы еще увидите мою физиономию…

Я мотнул головой.

— … на стенде с лучшими учениками. Мне, конечно, очень бы хотелось, чтобы учителя и прочие сотрудники школы относились ко мне хорошо, всячески помогая грызть гранит науки, но, видимо, я слишком многого хочу.

— Какая же ты нахалка, Морозова! — кажется, что совершенно искренне, воскликнула педагог.

Морозова⁈ С чего это вдруг педагог назвала меня девичьей фамилией маман? Она знакома с ней или с бабулей?

— От тебя сплошные проблемы! Как и от твоей матери! Вся в нее пошла! — слово «матери» она прямо-таки выплюнула с ненавистью. — Что одна чудила в школе на всю катушку, что другая теперь чудит!

— Вы работали в той школе, где училась моя мама. — констатировал очевидное я.

— Да уж, имела сомнительное удовольствие!

Это было сказано практически на грани истерики — вон, как дернулась психолог от ее вскрика.

«Она об этом рассказала родителям, ну а то, что началось после — подобного позорища никакими словами не описать… Не хочу даже вспоминать, Злат!». — из памяти вдруг всплыли слова родительницы, сказанные ею возле магазина, в тот «прекрасный» вечер, когда «иностранный специалист» сломал участковому нос, а «мамин друг» едва-едва не пристрелил нас.

Нет-нет-нет! Бляха-муха, только не это! Ну, не может же мне так не повезти! — спина моя моментально вспотела.

— Извините, очень-очень в туалет надо! — вскочив на ноги, воскликнул я и, схватив рюкзак, а затем и телефон, быстрым шагом направился в сторону выход, однако остановился у самой двери и, обернувшись, произнес…

— Алефтина Викторовна, вы наверняка знаете, что доктор запретил мне нервничать, так что будьте добры лишний раз меня не нервировать!

…а затем, вышел из кабинета.

В туалете.

Пропустив выходящую школьницу, зашел в сортир и, убедившись в том, что внутри более никого нет, прошел к умывальникам.

— Та-а-ак. — произнес я, зайдя на сайт школы и нажав на ссылку: «педагогический состав». — Социальные педагоги, педагоги-психологи, учителя-логопеды, учителя-дефектологи. Мне сюда!

Нажал на очередную ссылку, и с дисплея телефона на меня уставились обе мои нынешние собеседницы. Однако мне нужна лишь одна из них.

Вербицкая Илона Васильевна. Социальный педагог. Нажал на фото, и дисплей продемонстрировал информацию по этому школьному работнику. Ну а затем я «набрал» маман.

— Да, Злат, что-то случилось? Я сейчас на работе. — через несколько секунд из динамика раздался голос родительницы.

— Мам, извиняй, что поднимаю…э-э-э…неприятную тему, но помнишь, ты мне рассказывала про свою одноклассницу, в которую… — я скосил взгляд на дверь, а затем закончил. — В общем, уверена, помнишь.

— Злат, что случилось? — вновь спросила маман таким голосом, словно перед ее глазами сейчас разверзается катастрофа.

— Я тебе отправила ссылку… — произнес я, отправляя маман эту самую ссылку. — Посмотри, пожалуйста, это, случаем, не…

Я замолк на мгновение, вдохнув полной грудью, а затем произнес.

— … не родная мать той твоей одноклассницы?

На «другой стороне» наступило длительное молчание, а это значит…

Бляха-муха! — вновь ругнулся про себя я, воздев очи к потолку. — Бляха-муха!

Тот старик меня надул, говоря, что на божественных кубиках выпали условные шестерки! По единице там выпало! Иначе как еще объяснить такое вот невезение⁈

Мне даже как-то неловко сетовать на то, что эта пожилая женщина, прямо скажем, терпеть меня не может. Ну а, что бы я сам чувствовал, окажись вдруг на ее месте?

— Злат… — услышал я хриплый голос родительницы, перед глазами у которой наверняка пронесся калейдоскоп из событий давно минувших лет. — Я…да…это…ее…мама…

Она замолчала вновь.

— Что происходит? Я сейчас же приеду в школу… — произнесла она немного погодя и более-менее придя в себя.