Зимопись. Путь домой. Буки

Вид у царицы был уже привычно, как в прежние встречи, донельзя усталый и даже, я бы сказал, больной. Или невыспавшийся – словно ее только что разбудили и вытащили из постели. Парадный доспех блестел позолотой, зубастая корона сверкала на изящном шлеме, руки и ноги облегали прикрытые металлическими пластинами сапоги и полуперчатки. Слева к трону прислонился отстегнутый меч в ножнах – сидеть с ним на троне с подлокотниками было невозможно. Меч – прямой и длинный, и мне показалось, что он должен быть стальным, как оружие святых сестер. Окажись он бронзовым, при такой длине царице его не поднять – иначе меч будет неэффективным, это я как бывший кузнец говорю. Инкрустированные золотом широкие ножны могли скрывать как толстый бронзовый клинок, так и тонкое стальное лезвие, а чтобы узнать правду, нужно вытащить его из ножен или чтобы меч в ножнах приподняли у меня на глазах, желательно – одной рукой. Если учесть, сколько внимания уделялось тому, чтобы с правительницей ничего не случилось, то меч просто обязан оказаться стальным, причем, наверняка, булатным. Также не удивлюсь, если под латами обнаружится еще и кольчуга. Хорошо, что свою кольчугу я спрятал с вещами Малика, иначе на меня повесили бы убийство какой-нибудь святой сестры. Тогда «приглашенец» сменилось бы на другое, гораздо более нехорошее слово.

Зарина преклонила колено и опустила голову, я сделал так же.

– Поднимитесь, – раздалось властно. – Зарина Варфоломеина, твои мотивы нам известны, поступки рассмотрены, и прегрешения прощены; тебе не будет наказания. От тебя требуется только сотрудничество. Расскажи о своем спутнике.

Зарина бросила на меня быстрый взгляд.

– Это Чапа, – сказала она, – бывший невестор Тамары Варфоломеиной, моей сводной сестры. Он из долины за горами, его историю – как он преследовал стаю человолков, а затем жил с ними – знают, наверное, все. Мы познакомились в невестории.

Она умолкла. Вранье – не ее конек. Тяжелый взгляд царицы не давал Зарине поднять лицо, а правительница словно бы знала правду, на губах висела тень не очень-то скрываемой усмешки.

– Почему ты сбежала с ним?

Побег – это нарушение закона, то есть преступление, за которое должны убить на месте. Вместо этого нас долго ловили, привезли в крепость и начали с того, что объявили о прощении одного из нас. Интуиция всколыхнулась: все не так плохо, как думалось. Царице от нас что-то нужно, иначе мы давно отдыхали от собственных голов. Нужно не сболтнуть лишнего и готовиться к торгу.

Словно гора с плеч упала. Я даже зажмурился, чтобы взгляд не выдал внутреннего ликования. Не знаю, поняла ли Зарина, что происходит. Наверное, нет – ее голос оставался глухим, тон – бесчувственно ровным, бездушным:

– Я полюбила его. Это была единственная возможность быть вместе.

Прежде одного этого заявления хватило бы для смертельного приговора. Царицу же ответ будто бы успокоил. Она задала уточняющий вопрос:

– Если перед тобой встанет выбор: короткая и тяжелая жизнь с Чапой или долгая без него – что выберешь?

– С Чапой, – не раздумывая, объявила Зарина.

И в тот же миг ей тоже полегчало. Она сказала главное, и стало все равно, что будет дальше. Любовь можно прекратить физически, но ее нельзя убить.

Царица все поняла.

– Надеюсь, у тебя будет такая возможность. Сейчас это в руках твоего друга. Ваши судьбы, жизни и будущее счастье зависят от того, насколько он дорожит отношениями и чувствами, о которых ты поведала. Можешь отдыхать; когда понадобится – тебя позовут. – Повелительный жест приказал Зарине удалиться, и двое царберов тут же шагнули к ней, чтобы сопроводить на выход. – Тебе предоставят комнату, и ты останешься в крепости в статусе гостя до тех пор, пока твой друг не проявит себя лучшим или худшим образом. В последнем случае мне придется еще раз задать вопросы, с которых я начала разговор. Надеюсь, твой любимый человек сделает правильный выбор и приложит все силы, чтобы ваше счастье состоялось. Обещаю, что в этом случае прошлое будет забыто, и тебе, единственной наследнице доблестной Варфоломеи, удастся возродить славную фамилию.

Обо мне говорили в третьем лице, но меня это не задевало. Сейчас начнется торг. Мне предложат что-то, я для вида покапризничаю, набью себе цену, выторгую наилучшие условия и затем, естественно, соглашусь. Потому что выбора нет. Жаль, что царица это понимает. Значит, предложенное мне будет тяжелым и опасным. Скорее всего, опять, как в свое время царисса Ася по поводу пропавшей дочки, предложат сделать что-то выходящее за рамки местных норм. Это говорило о том, что царица в курсе моих похождений за рекой и, возможно, не только о них. Зато награда…

Зарине – преступнице по всем местным меркам – вместо казни вновь пообещали вотчину. Даже представить не могу, какого подвига или чуда за это потребуют.

Последний взгляд Зарины сказал, что она надеется на меня. Я так же молча уверил, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы мы были вместе. Ее вывели из зала.

Принеслось распоряжение:

– Чапа. Подойди.