Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой

Надо же, как я расписал сумбур, взбивший серое вещество в черно-бело-полосатый гоголь-моголь. Конечная же мысль была одна: Зариночка, ну не готов я данную секунду на необдуманные поступки! Я жить хочу! Домой хочу! А как попасть домой, если меня вздернут за нарушение закона?

– Нет, – жестко отрубил я. – Ты не показывала себя специально. Вообще не показывала. Так получилось. Если так же получится со мной, возражать не буду. Но только так.

Тишина бывает тяжелей чугуна. Наконец, с соседней койки прилетело:

– Я красивая?

– Очень.

– Тебе нравилось на меня смотреть?

Уши запылали. И не у меня одного.

– Да, – шепнул я. – Потому что ты очень красивая. Давай спать.

Она не сдалась так просто. Обтянутая простыней грудная клетка, на которой пересчитывалось каждое ребрышко, вздулась в верхней, некостистой, части. Набрав воздуха, Зарина зажмурилась, и с бесповоротной решимостью в мою сторону прилетело:

– Если не произойдет ничего страшного… непоправимого… Если все останется, как есть… ты согласишься стать моим первым мужем?

Меня передернуло. Мозги, как при ударе в челюсть, вывернуло бешеным неприятием.

Она даже не понимает, как коробит слово «первым»! Словно приглашают сходить в кино знакомой компанией. Или выпить на троих. Или еще: поматросить и бросить, изначально зная, что позже будет другой. Нет, местным это в голову не придет даже от большой фантазии. Первым – значит, первым номером в общепринятом комплекте из трех. Без вариантов.

– Если когда-нибудь женюсь, – не оборачиваясь и тоже глядя в потолок, с расстановкой ответил я, – только на правах единственного. Никак иначе.

Заявление поставило Зарину в тупик. Ее глаза привычно принялись округляться, сломавшиеся бровки поползли на лоб. Она даже привстала:

– Так не бывает! Это нарушение природных и людских законов!

– С удовольствием поспорю. В следующий раз. Сообщу лишь, что в моем мире по-другому не бывает.

Запнулся. Негоже отвечать за весь мир. У одних допустимы четыре жены, а где-то в Тибете, Африке и Полинезии до сих пор в почете многомужество. Полигамия, полиандрия, в общем, сплошная полиамория. Везде сомневаются в традиционном стандарте и ищут свое. Даже шведы нашли. Правда, в основной массе сразу потеряли, но товарный знак застолбили. Да и обычный брак… Все ли живут согласно «не прелюбодействуй» и «не возжелай жены ближнего своего»? Вертикальная система добра и зла, где первое однозначно хорошо, а второе отвратительно, наш мир сломал и растянул по равнозначной горизонтали. Одна крайность теперь именуется моралью, другая – практическим расчетом. То и другое – хорошо. В разное время. Жутко нравственный идиот Достоевского Ф.М. (для несведущих: это не название радиостанции) портит всем жизнь. Цыкающие на неправильную одежду бабульки в церкви отвращают от Церкви. Воспитательный девиз «делай, как говорю, а не как делаю» дает обратный эффект. Честность заставляет выдавать соратников, отправляя на смерть. То есть, мораль и игра в мораль одинаково треплют всем нервы, иногда угрожая жизни. Бессовестный банкир живет хорошо. Его хитромудрые аферы ломают жизни одним, но поднимают других. Одни убийцы убивают других, зачастую еще более кровавых. Найти в каждой ситуации баланс между моралью и практическим расчетом – вот задача человека. Чтобы остаться человеком и не быть проклятым окружающими.

Почему же местная традиция так выбивает из равновесия? Лишь потому, что не нравится? Потому что по-другому, не так, как у нас? Они нашли свою золотую середину. Им так лучше. Привычно. Иначе представить не могут. Зачем лезть со своим уставом с чужой монастырь? У них даже честнее. Как положено по установившемуся закону, так и делают. Зато семья – превыше всего. Дороже жизни. Привет нашим борцам за права человека против прав общества. И за права иметь это общество как заблагорассудится, если знаешь хорошего адвоката.

Поэтому я умолк. Не принял их традицию, но и свою навязывать не стал. Каждому свое.

Уставившись на меня, как кроманьонец на монитор, Зарина села на лежаке, поправив сошедшуюся впереди простыню и обхватив руками колени. Даже со стороны было видно, как ее мозги гудели, маленькими порциями вырабатывая и формируя мысль. Наконец, выродилось:

– Но как же? Мужья нужны для забавы, большой и малой. Брать единственных, не притертых, старающихся лишь для себя? Прости, я тебя не понимаю… Кто же добудет лучшую вотчину?

Она скривилась. Я тоже. Правда, сосало под ложечкой, что случилось некоторое недопонимание, вызванное разницей менталитетов.

Зарина отвернулась. Засопела.

Я тоже.

Глава 6

Обожаю дни после покушений. Каждый живется как последний. Поверьте, пара-тройка покушений на вас – и взглянете на мир другими глазами. Ценность покоя лучше всего ощущает бывший драчун. Лишь буревестник просит бури, а ушедший в отставку дон Корлеоне идет выращивать помидоры. Император Диоклетиан предпочел капусту.

В общем, если ночью тянет не в клуб, а спать, поверьте, у вас счастливая жизнь. Просто поверьте.