- Погуляй немного, ладно? - бросает она Антону капризно, заводясь от моей холодности еще больше.
Он переводит вопросительный взгляд на меня, и я коротко киваю.
Антон уходит. Катя кладет руки на ремень моих брюк, поглаживая.
- Детка, не напрягайся так! Я буду нежной, - пытается острить.
Смеётся и играется со мной, стараясь укусить в прямом смысле, словно мы с ней давно уже любовники.
В который раз, я грубо отодвигаю ее от себя.
- Кать, успокойся, - прошу, - и послушай.
Она настораживается, но только на мгновение.
- А я уже все забыла, - жарко шепчет, - подумаешь, захотел уединиться с фанаткой…
- Ты опять не поняла? – удивляюсь.
На самом деле, мне не хочется делать ей больно.
- Ты меня не интересуешь, - терпеливо объясняю, - фанатки, и кто-либо еще здесь не причем.
Она замолкает, бледнея. Замирает в неподвижности. Я разговариваю с ней, как с душевнобольной:
- Помнишь, о чем мы с тобой говорили?!
И Катю как отрезает. Какое-то время мы просто молчим.
- Как ты узнала про ту девушку, кто рассказал? – вырывается у меня зачем-то.
Она хмыкает и театрально вздыхает. Выдает в ответ нецензурное словечко, но тут же снова улыбается, по-детски доверчиво заглядывая мне в глаза.
А ведь с виду - девочка девочкой! Но я-то уже знаю ее, такая по головам пойдёт. Та еще щучка.
Объективно отмечаю, что Катя красивая. Сейчас почему-то особенно. Но это холодная, не трогающая меня красота. Какая-то бездушная, медийная.
- Считай, просто узнала, - блестит глазами, не отрывая от меня загадочного взгляда.
Я радуюсь, что не успел оказаться с ней в одной постели - девочка очень «липучая».
- Ты же был другим со мной раньше?! – продолжает.
- Все, что было раньше, забудь! Я в гримерке с Тохой, если что. Встречаемся на площадке через полчаса, - заключаю жёстко и иду, не оглядываясь.
Лучше горькая правда и не затягивать с этим! Тем более, когда так долго доходит.
Не хочу никакой жести, но мне все еще предстоит разобраться, кто из моей команды сливает информацию. Катя ничего не расскажет.
- Ладно, я подожду тебя! Потому что точно знаю, чем ты так зацепил Тоню Брежневу, – несется мне в спину. Одно это имя останавливает.
Я замедляюсь и оборачиваюсь. Умом понимаю, что не стоит развивать эту тему с Катей, но спрашиваю раньше, чем успеваю подумать:
- Чем?
Во всём, что касается Тони, я больной! Меня легко завлечь любой информацией.
- Своим статусом, конечно, - Катины глаза разгораются диким огнем, - но я этого не боюсь. У нее в Питере все слишком серьезно с ее парнем!
- С каким парнем?! - напрягаюсь.
Да врет она все, это ж ясно.
- Есть у нее начальник на радио. Любимый, - ехидная усмешечка, - не знал?
- И что?
- Ну, у него тоже статус. Старый грузин, жутко неприятный, как по мне, но любовь у них была сумасшедшая! - хохочет.
- Ты че покурила?! – мрачно спрашиваю, и с каждой секундой все больше жалею, что позволил втянуть себя в этот тупой треп.
В ответ Катя уверенно озвучивает имя, которое мне не о чем не говорит. Потом радиостанцию и адрес, они верные.
- Долго готовилась?! – презрительно хмыкаю.
- Да. Мне она интересна. Тоня, - отвечает просто.
- Почему?
Воспроизвожу в памяти того парня с цветами под подъездом, но он никак не тянет на старого грузина и программного директора питерской радиостанции.
- Потому что она интересна тебе, - пожимает плечами.
Крадучись, обходит меня по кругу.
- Но рано или поздно придет время, когда эта Тоня тебе надоест. Тогда она вернется к Герману, если он ее простит, конечно…
Я молча разворачиваюсь в сторону гримерки, не собираясь слушать дальше ее бред. Катя на удивление резво догоняет меня:
- Герман даже уволил ее, когда узнал о ваших свиданиях! Не веришь?! Он может подтвердить тебе. Хочешь?
Останавливаюсь.
- Ты че, купила какого-то мужика на радио?!
Катя фыркает:
- Он потом простит ее, увидишь. Не беги от правды. Милые бранятся, только тешатся! И кто знает, вдруг в это время рядом с тобой окажется кто-то более достойный?!
Скрестив руки на груди, перекрывает мне собой дорогу. Прожигает страстным взглядом.
- Более достойный это ты, что ли?! – усмехаюсь.
Я, честно, не хочу грубить, не хочу портить нашу запись сегодня. Но от этого Германа у меня уже скулы сводит, а внутри вскипает глухая, едва контролируемая ярость. Боюсь сорваться и наорать на Катьку, чтоб не лезла, куда не просят.
- Ну, я, - снова дерзко подходит.
Стою, не двигаясь.
- Тебя трахнуть, что ли, некому, Кать?! - интересуюсь. Это, в самом деле, удивительно.
- Есть кому. Да меня полстраны хочет! Но мне не нужен лишь бы кто, - отвечает без запинки.
- А кто тебе нужен? Тот, кто не хочет тебя?
Я вижу, что попал куда-то в больное место. Ее всю передергивает.
- Думаешь, самый умный, да?! – вскрикивает запальчиво.
На нас обращают внимание, но ей уже все равно. Катю несет дальше:
- Ты многого не знаешь. Но узнаешь, Данечка, скоро. И тогда придешь ко мне сам. Ну, а я еще подумаю, простить ли мне тебя. Хорошо подумаю!
Развернувшись, удаляется, взметнув вверх нелепый шлейф над мини-юбкой. Мнит, наверное, что за ней осталось последнее слово.