Зимний зной (СИ)

Один из них набирает майора при мне по аппарату внутренней связи. Получив «добро», кивает на открывшуюся передо мной с противным тонким писком пропускную перегородку.

Говорю «спасибо», иду дальше. Веселею при мысли о том, что майор, вероятнее всего, и есть брат моей Елки - фамилия у него та же.

Дядя Ваня, конечно, повздыхал о произошедшем, но, убедившись в том, что ни к каким наркотикам я отношения не имею, посоветовал говорить ментам правду и только правду. Само собой, я не собиралась поступать иначе.

Еще, он немного успокоил меня целым спичем на тему того, насколько тяжела и неприятна работа борцов с наркопреступностью.

Я даже прониклась к ним уважением и вполне осознаю, что моя задача сегодня максимально помочь им, но разумно и без лишних эмоций.

Постучав в дверь кабинета номер четырнадцать, вхожу. Со своего рабочего места мне навстречу поднимается молодой улыбчивый мужчина, на вид немногим более тридцати лет.

Тридцать пять, может быть. Он хорош собой, высок ростом и атлетически сложен. Блондин. Похож на Елку, думаю с затаенной радостью.

- Здравствуйте, - произошу, робея, - я Брежнева Антонина, по вызову майора Ивакина…

- По приглашению, - мягко поправляет. Выдерживает паузу, отодвигая для меня стул за небольшим приставным столиком напротив его рабочего.

К счастью, блондины-атлеты вообще не в моем вкусе, так что эти его улыбочки и подчеркнутая галантность - мимо. Мою бдительность таким не притупить.

Привык, наверное, «работать» таким макаром с женской аудиторией!

- Пожалуйста, присаживайтесь, - произносит с бархатцей в голосе. А голос у него приятный, да.

- Спасибо, - я с готовностью сажусь, делая серьезное лицо.

Спокойно смотрю на него, ожидая продолжения диалога.

- Если хотите, можете снять верхнюю одежду, - предлагает Ивакин, указывая мне на высокую вешалку у входной двери, и это сразу настораживает. Беседа затянется?

- Благодарю, мне удобно и так, - расстегиваю куртку.

Здесь, вообще-то, не слишком жарко, а я мерзлячка. К тому же, волнуясь, обычно мерзну еще больше.

- Чай, кофе? – его пронзительно-синие, «Елкины» глаза смотрят на меня неожиданно ласково. Даже с какой-то легкой иронией, - да вы не стесняйтесь.

- Нет, спасибо, - отказываюсь, не раздумывая ни секунды.

Украдкой наблюдаю, как майор раскрывает лежащую перед ним папку-скоросшиватель и выуживает оттуда стопку бумаг. Не решаюсь заговорить о Елке, но вспоминаю, что его, кажется, зовут, Алексей Васильевич.

- Алексей Васильевич, это ведь вы? – на всякий случай, уточняю.

- Да, можно просто Алексей, - еще одна обаятельная улыбка.

Деловито и обстоятельно, он начинает пересказывать информацию, содержащуюся в протоколе задержания известных мне лиц в ночном клубе.

Внимательно выслушиваю, после чего майор протягивает мне этот самый протокол на подпись. Читаю еще внимательнее. Долго. Втайне радуясь, что мои показания в нем числятся как «свидетельские при перекрестном допросе подозреваемых».

Выдохнув, я размашисто расписываюсь внизу листа напротив своей фамилии и, повинуясь подсказкам болтливого майора, вручную дописываю под подписью фразу: «С моих слов записано верно».

- Ставьте дату того дня, - диктует майор, - и время, двадцать часов пятьдесят пять минут.

Ну, вот и все. Почти расслабляюсь, когда он озвучивает неприятный вопрос:

- Вы будете писать заявление о совершённой в отношении вас попытке изнасилования?

Всерьез задумываюсь.

С одной стороны, как говорится, сама дура, но с другой, ведь таких, как Мискарьянц, надо наказывать?! Чтобы в следующий раз, как говорят, неповадно было.

Ну, и с третьей. Изнасилования-то, по сути, не было. А по допросам да очным ставкам, к гадалке не ходи, затаскают.

Хмурюсь, делая мучительный выбор. Поднимаю глаза на майора - он глядит на меня с сочувствием.

- Нет, Алексей Васильевич, - отвечаю коротко.

Кивает.

- Я понимаю вас. Но спросить должен был.

И тут же весело, неожиданно продолжает:

- А не хотите ли кофе, но не здесь, и с пирожными? Я знаю одну чудную кофейню поблизости.

Удивляюсь такой смене риторики, и вежливо отказываюсь.

- А вы, наверное, брат Танюши Ивакиной? – не удерживаюсь от вопроса.

- Брат, - усмехается, - по фамилии вычислили?

- Да, - подтверждаю, - спасибо вам, Алексей Васильевич!

- Просто Алексей, - снова поправляет зачем-то, - все-таки очень, очень жаль, что вы отказываетесь от моего приглашения.

Улыбаюсь и молчу в ответ, застегивая куртку. Вполне возможно и даже, скорее всего, что он отличный парень.

Но с некоторых пор я вся, буквально до краев наполнена другим человеком, и не могу думать ни о ком больше. Особенно после наших горячих поцелуев, и той, предпоследней встречи.

Я чувствую, что совершенно потеряла голову. После него невозможно даже подумать о ком-то другом. Все мужчины для меня как будто бы разом исчезли, вымерли как динозавры, испарились - остались только люди, безликие и одинаковые.

Но все это, конечно, не значит, что теперь я начну уподобляться его фанаткам и названивать, или надоедать ему еще как-нибудь. Нет.