Зимний сон Малинки

— Эй, вот еще! Спасибо, не надо!

— Это не предложение. Завтра будешь дуться, а сейчас поехали. Поздно уже. Не хочу, чтобы у меня перед новым годом завис заказ из-за твоего опоздания.

Да когда это я опаздывала? Что он выдумывает? Каждое утро бегу на работу, как спринтер к финишу на пределе возможностей! А если и опоздала пару раз, так всего же на минуточку!

— Никуда я с тобой не поеду, Гордеев! — вспылила. Будет он мной еще командовать! В офисе это одно, а за пределами — извините! Сам обозначил границы — получай! — Я с незнакомцами не езжу, понятно? Мало ли что у тебя на уме?

Гордеев остановился возле черного дутого Porsche (уж кто бы сомневался!), достал из кармана ключи, отключил блокировку замка и, открыв переднюю дверь, забросил внутрь кожаную борсетку.

— И что, по твоему мнению, может быть у меня на уме? — выпрямился, заслоняя широкими плечами обзор. — Кроме того, чтобы отвезти тебя домой?

Ну, если честно, то под карим взглядом, блестевшим в вечернем освещении парковки вопросом, ответы, вертевшиеся на языке, показались жалкими. Ну, не на честь же мою ему зариться и кошелек? Ясно же, что в женском внимании у парня недостатка нет, в финансах тоже. И все же промолчать не смогла.

— Да мало ли что? А может… может, ты мою сумочку хочешь сдернуть! В ней, между прочим, бутерброд — я в обед не успела съесть. Ты, случайно, не голоден?

— Нет.

— Правильно. Ты меня, можно сказать, второй раз в жизни видишь, с чего бы тебе хотеть мой бутерброд? Гордеев, а вдруг я преступница? Не боишься со мной ездить по улицам? Нет, давай лучше прощаться. Ты себе езжай, а я побегу…

— Садись, Малина! Пока я тебе выговор не влепил и отработку!

Секунда дела и я оказалась в салоне, даже моргнуть не успела. Щелкнул ремень безопасности, и я оторопела. Подняла голову и заглянула Димке в глаза.

— За что это? — ахнула. Он может.

— За пререкание с начальством!

Ехали молча. Район, в котором находилась наша старая школа и где мы все когда-то учились, Гордеев знал отлично. Мой дом располагался в соседнем, поэтому парень удивился, когда я назвала ему незнакомый адрес.

— Ты переехала?

— Нет. Здесь живет Наташка Феякина, моя одноклассница. Мне нужно забрать детей.

О том, что Феечка и его одноклассница тоже, говорить не стала из принципа. Мало ли какого характера у Димки амнезия? Зачем человека травмировать воспоминаниями? Захочет, сам вспомнит.

Гордеев о детях тоже промолчал. Ясно, что в курсе. Но когда подъехали к дому и он увидел Феякину у подъезда, взял и вышел из машины. Дети бегали по снежной площадке.

У Феечки при появлении бывшего одноклассника открылся рот, да так и не закрылся. Пришлось помочь и прикрыть его подруге ладошкой.

— Знакомься, Наташка, мой начальник собственной персоной. Дмитрий Александрович.

— Здравствуй, Наташа. Сто лет тебя не видел.

— О-ой, Димка! Неужели это ты?! Какой стал важный! — расцвела та, и я не поверила своим глазам, когда Гордеев наклонился и чмокнул Феечку в щеку, приобняв подругу за плечи.

О чем они там говорили — слушать не стала. Поймала малинок и усадила в машину. Раз вызвался, пусть и домой везет, нечего филонить! Но стало обидно, чем я хуже-то? Разве я ему не обрадовалась, когда увидела? Значит, Феечку он вспомнил, а Малинкину нет?

Все-таки все дело в Кирилле Мамлееве и их семье, другого объяснения нет. Ну и ладно. Чихать я хотела! У меня есть мои малинки, а больше мне никто и не нужен! Вот и сейчас обернулась к детям и поправила на головках шапки, погладила морозные щечки. Они, оказавшись в салоне чужой машины, притихли, но терпении хватило ненадолго, мы не виделись целый день, и как только Гордеев отъехал от дома Наташки, малыши привычно затарахтели.

— Мам! Мам!

— Что?

— А Ирина Ивановна в садике сказала, — звонко начала дочка, — что на Новый год я буду Снежной королевной!

— Королевой, Даш.

— Мам, а ты купишь мне платье? Мам, я хочу настоящее, как в мультике! А туфельки? Мам, я хочу корону!

— А я буду оленем! Мам, а олени — они же хорошие животные? Не кусаются?

— Хорошие, Леша.

— И добрые?

— Очень добрые.

— Тогда я хочу рога! Я буду бодаться!

— Мам, а у Насти Коваленко такая кукла красивая, ей папа подарил. У нее есть платок, сумочка и даже кеды. А еще она умеет говорить. Ты мне купишь такую же?

— Э-э, нет, Даша.

— Почему? Потому что у нас нет папы?

Я коротко и с опаской покосилась на Гордеева. Он продолжал молча вести машину, сосредоточившись на дороге. Я обернулась и тихо шикнула на детей, чтобы вели себя тихо. Но какой там!

— Ма-ам?!

— Да куплю, Дашь! Не такую, но куплю! Только зарплату получу, хорошо?

— А я хочу башенный кран. И гонку! Мам, а почему мне Мишка не дает играть? Он что, жадина?

Господи, поскорее бы приехать.

— Ма-ам, магазин! Ты обещала, что если мы будем у тети Наташи себя хорошо вести, ты купишь нам батончики Тедди! — вдруг дружно прокричали дети, и я попросила Димку:

— Э-м, Гордеев, ты бы мог здесь остановится? На минуточку? Я быстро!