Зимний Фонарь (СИ)

— Приятно видеть тебя живым, — с такими словами в один из вечеров посредника навещает Хелена. Судя по традиционному платью, сменившую полевую форму, она готовится к отбытию. — Тебе повезло, что ты здесь. Я слышала, в этом госпитале творят чудеса: болезни здесь тают подобно снегу…

На прикроватной тумбе стоит букет увядших цветов с открыткой от Агнии. Поначалу гарпия навещала спасителя, а после неожиданно пропала. От своего лечащего врача Корвин узнал, что девушку уволили со службы без права посещения Санктория и подвластных ему учреждений. Причину такого решения мужчина выведать так и не смог.

— Если я и «подснежник», — с хрипом втягивая воздух, отзывается Корвин, — то явно не тот, который ждёшь по весне, — затем спохватывается, когда снаружи доносится странный гул: — «Оскола»… «Снегири»… Ты им сказала о них?

— Они не пожелали меня слышать. Им нет дела до колокола, покуда он молчит, — говорит Хелена и пододвигает к койке стул. Присаживаясь, она недоверчиво смотрит на приоткрытую дверь и темень за ней, — поэтому мы всё ещё живы. Если хочешь остаться здесь, будь осторожней в высказываниях.

— Думаешь, — выдавливая из себя улыбку, — они хотят это скрыть?

— Это не имеет значения. Во всяком случае, пока, — подчёркивает ундина и скрепляет руки замком. — Поверь, тебе не понравится, если Красмор начнёт уделять тебе внимания больше, чем сейчас.

— Конечно, спасибо за предупреждение, но… По мне и так видно, что я буквально здесь не задержусь, — трогательной улыбкой отвечает мужчина и откидывается на подушку. — Я не доживу до следующей весны.

Корвин не понаслышке знаком с кухней прогнозов. Он знает, если даст слабину, то сгорит в течение месяца. Также знает, что при квалифицированном уходе «его» весна наступит через десяток лет.

— Печально слышать. Возможно, это неплохой шанс провести время со своими близкими… и родными.

— У меня никого нет. Некрочтение буквально накладывает определённое «вето» на жизнь… и поверь, не стоит искать причину в интернете — в Санктории такие сайты точно заблокированы… Я надеюсь.

Какой бы тяжёлой ни была тема, Корвин говорит уверенно и легко. Он доброжелателен по отношению к посетительнице, и та вновь пытается — по-своему, неумело — его поддержать:

— А твои родители? Должно быть, они гордятся тобой.

— Полная семья, где все живы и счастливы? Невероятная редкость в наши времена… — Корвин устало опускается на подушку. — К сожалению, мои родители давно мертвы… что даёт карт-бланш на последнее желание.

— Надеюсь, ты не задумал ничего противозаконного, — напоследок говорит визитёрша. — Была рада знакомству с тобой, Корвин. Будь таких людей больше, пророчество бы не сбывалось, — и уходит.

Позже мужчина поднимается на крышу Санктория. Ночь пылает киноварийскими огнями. Тишина, столь условная для военного городка, прерывается ровным гудением пролетающего самолёта. Ещё один «Снегирь» над Тардиградском. Турбины его скрипят, а крылья покоцаны.

Это не первый раз, когда «Снегири» нарушают границы воздушного пространства Российской Империи. Диспетчера больше не пытаются связаться с мёртвыми суднами. Постепенно они становятся такой же обыденностью, как снег в этих краях. Только тревога то и дело кричит.

Корвину идёт двадцать восьмой год, когда он понимает, что его весна не наступит не из-за поражения, но из-за Войны, чья песня никогда не смолкнет.

Глава пятая. Зола на Заре

«§ 138. Мертвецы возрадуются жизни, когда её Мать проведёт мертворождённого наследника к престолу, ибо лишь неживой может править живыми.

§ 140. Воины пепла и пыли восстанут, когда прозвонит Колокол Отречения; преисполнятся Болью людские края, и от Боли падут все изменники. Лишь внявшие Слову обретут Покой.

§ 142. Колокол отзвонит трижды, прежде чем с миром произойдут необходимые метаморфозы. Первый звон принесёт мор на запятнанные Войной земли, второй — обрушит на них кровавые реки, а третий — нисхождение посмертия, ибо: “Никто не явится на свет — никто с него не канет”.

§ 144. Молодые прокляты тем, что жизнь ещё не покинула их сердца. За нами свершения, с грехами отцов на плечах. И мертвецы непокойны, ибо ждут, когда нас напитают свинцом, и наша кровь наполнит их могилы. Мы не переживём новой войны, но в наших силах сделать так, чтобы она стала последней»,

— Джестерхейл Опустошённый, «Кате-Эр».

Эпизод первый

Карпейское Каэльтство: Градемин (Новоград)

Чековский проезд 12-12

12-20/994

N O Я T H [6.20, в 3:14]: мама умерла

Анастази помнит тёплый запах крематория. Мать, в отличие от прошлых усопших, сжигают не в печи, но на алтаре. Таков крематорский обычай, а Мартина была вдовой крематора: чем-то большим ей так и не удалось стать — от болезни нет лекарства.