Зимний дом

Они пили чай на поляне под буком. Сад, ухоженностью не уступавший дому, был украшен беседками, шпалерами и фонтанами. Майя разливала чай. Внезапно на камчатную скатерть упала чья-то тень; Майя подняла глаза и увидела Вернона.

Она отставила чайник.

— Ты сегодня рано, дорогой.

Муж наклонился и поцеловал ее.

— Понадобилось взять из кабинета кое-какие бумаги. Уинтертон сказал мне, что вы здесь.

Уинтертоном звали дворецкого. Майя ужасно гордилась тем, что у них есть дворецкий.

— Вернон, у меня Элен и Робин.

Он пожал руки обеим.

— Дорогой, ты выпьешь с нами чаю?

Вернон посмотрел на часы и сказал:

— Нет, пора бежать. Всю вторую половину дня займут совещания. Прошу прощения у дам.

Он ушел. Майя ощутила смешанное чувство досады и облегчения. Робин поглядела вслед неспешно удалявшейся фигуре и сказала:

— Мы должны выпить за «миновавшую веху» или что-то в этом роде.

Майя покраснела.

— Робин, если я правильно поняла, ты все еще…

— Virgo intacta?[8] Боюсь, что да. Все намеки и полезные советы будут приняты с благодарностью. Правда, Элен?

Майя посмотрела на Робин. Робин ответила на ее взгляд. Потом Майя откинулась на спинку кресла, слегка улыбнулась, позвала горничную и велела ей принести шампанского.

Майя открыла бутылку сама.

Пенистая струя хлынула на столик из кованого чугуна и оросила траву.

— Потеря девственности… — Майя подняла бокал. — Это было просто божественно. Вы даже представить себе не можете. Это нелегко описать словами…

— Девственницам? — небрежно закончила Робин.

Майя пожала плечами.

— По пути в Шотландию мы остановились в гостинице. На мне была потрясающая шелковая ночнушка. Вернон был удивительно нежным и деликатным. Знаешь, ему ведь уже тридцать четыре, — добавила она, глядя на Робин. — Он очень опытный. Не могу себе представить, как бы у меня все прошло с кем-нибудь помоложе. Наверно, это было бы ужасно.

Когда Робин и Элен ушли, Майя поднялась к себе в спальню, чтобы переодеться к обеду. Спальня была особенно роскошной: широкие окна, выходившие в сад, прикрывали тонкие белые шторы, на полу лежал светлый ковер с рельефным рисунком. Одну стену занимали платяные шкафы; в смежной ванной стояла мраморная ванна с золотыми кранами. На мраморе и золоте настояла Майя.

Горничная уже наполнила ванну. Майя позволила ей помочь расстегнуть платье, а потом отпустила ее.

Оставшись одна, она сняла с себя платье и бросила его на пол. Для длинных рукавов день был слишком жарким. Но выбора не было: каждое запястье Майи опоясывали браслеты из синих кровоподтеков. «Как сапфиры», — подумала Майя, погружаясь в ароматную воду.

Клоди открыла дверь. Ее волосы были накручены на папильотки, а нижняя губа выпячена, как у Лиззи, когда та вот-вот разревется.

— Няня только что пришла, а мне нечего надеть, — сказала она Джо.

— Ты и так замечательно выглядишь. — На Кло было зеленое хлопчатобумажное платье в клеточку и белые чулки.

— В этом? — Она поджала губы. — Я хожу в этом старье уже несколько лет. Не могу вспомнить, когда я в последний раз надевала что-нибудь новое. Врач прописал Лиззи специальную диету. Понятия не имею, как я смогу ее соблюдать.

Джо следом за Клоди поднялся в ее спальню, сел на кровать и принялся смотреть за тем, как она роется в шкафу. С утра все пошло вкривь и вкось, но он подозревал, что это еще не конец. В пивной, где он подрабатывал днем, началась драка и кто-то огрел его по голове бутылкой. Он сидел на подушке и щупал синяк.

Клоди стояла перед ним в одной комбинации и чулках. Джо похлопал ладонью по матрасу.

— Кло, давай никуда не пойдем. Я уверен, что мы найдем себе занятие получше. А тебе не придется искать платье.

Она презрительно прищурилась.

— Джо Эллиот, я не выходила из дома уже целую неделю. Твой друг был так любезен, что пригласил меня, а ты… Ты что, хочешь испортить мне вечер? Ты же знаешь, что я нигде не бываю. Вдове с маленьким ребенком…

Она несколько раз всхлипнула. Джо потер глаза и сделал над собой усилие.

— Кло, ты чудесно выглядела в этом цветастом. Фрэнсис говорит, что ты похожа на портрет работы прерафаэлита.

— Кого? — подозрительно переспросила Клоди.

— Разве не помнишь? Я показывал его тебе в Национальной галерее.

К его облегчению, Клоди тут же снова достала платье в цветочек.

— Белоснежная кожа, большие глаза и огромные груди, — добавил Джо, прикрыв веки и мечтая поспать.

В метро они то и дело ссорились. Поезд был битком набит, и Клоди порвала чулок о чей-то зонтик. Фрэнсис выбрал ресторан в Найтбридже. Еще одна неудача, подумал Джо, едва войдя в дверь. Большинство обедавших были в вечерних костюмах. Метрдотель презрительно посмотрел на его поношенный пиджак и обтрепанные манжеты, но Фрэнсис что-то пробормотал (наверно, какую-нибудь чушь про богатых родственников, подумал Джо), и другой официант угодливо подвел их к столику.