Зимний дом

Чарлз Мэддокс работал в агентстве, занимавшемся рекламой торгового дома «Мерчантс». Майя позволила их отношениям быстро перерасти из деловых в дружеские. Пора было вновь завоевывать себе место в обществе. Доступ в мужские компании, основанные на клубах и пивных, был Майе закрыт, а на ужины с танцами, где обычно и делались дела, ее, вдову, не приглашали. Для этого требовался спутник, а Чарлз Мэддокс был спутником не только красивым, но и завидным.

Именно благодаря Чарлзу она получила приглашение на коктейль — первый после смерти Вернона. В машине Чарлз рассказывал Майе про своего университетского профессора.

— Думаю, старый Хендерсон слегка опешил, когда я подался в рекламу. Но я не выношу академическую среду. Понимаете, Кембридж всегда напоминал мне монастырь.

У него были чарующая белозубая улыбка, темные кудри и гладкий лоб без единой морщинки. Какой красивый мальчик, вновь подумала Майя. Двадцатипятилетний Чарлз был на три года старше ее, но намного младше по жизненному опыту.

— Он простил вас? — спросила Майя.

— Мой профессор? — Чарлз затормозил и остановил машину у большого, ярко освещенного дома. — Думаю, да. Он постоянно пилит меня за то, что я зарываю в землю свой талант, но, похоже, смирился с этим.

Майя улыбалась, однако не слишком прислушивалась к его словам. Когда Чарлз открыл пассажирскую дверь, взял свою спутницу под руку и повел к парадному входу, она снова почувствовала дрожь ожидания.

Ее представили гостям, и Майя узнала несколько знакомых лиц. Кое-кто обедал у них, когда Вернон был жив. Нет, не профессора. Она вспомнила управляющего банком и пару мужчин, которых Вернон знал по гольф-клубу. Майя скромно улыбалась, но чувствовала, что ее тоже узнали.

И видела в их глазах желание. Обведя опытным взглядом гостиную, Майя сразу поняла, что она здесь самая нарядная. И самая красивая тоже. В ней говорило не тщеславие, а холодное и объективное знание своих преимуществ. Мужчины улыбались ей, приносили напитки, спрашивали, не холодно ли ей в открытом платье без бретелек. Их жены, большинство которых было вдвое старше Майи, с фигурами, обезображенными родами, смотрели на нее с завистью, неодобрением или осуждением. Но Майя и бровью не повела: эти мужчины обладали влиянием и властью, которой у их жен не было.

— Майя…

Она посмотрела на Чарлза и улыбнулась. Их взгляды встретились, и Майя поняла, что этот мальчик влюблен в нее.

— Ох, Майя… — прошептал он.

— Ох, Чарлз, — насмешливо ответила она.

Но потом сжалилась и вышла с ним из многолюдной гостиной в оранжерею. За стеклянной стеной раскинулся сад, залитый лунным светом. Кусты и деревья казались серыми тенями.

— Чарлз, я думала о том, какой вы умный, — сказала она.

— А я думал о том, какая вы красивая.

Руки Мэддокса легли на ее бедра, и Майе понадобилось собрать всю свою волю, чтобы не отстраниться. Если бы Чарлз понял, что его прикосновения ей неприятны, она бы потеряла его.

— Дорогой, нет ли у вас сигареты? — небрежно спросила она. — Что-то голова разболелась.

Чарлз достал сигарету, раскурил и передал ей.

— Принести вам воды?

Майя до смерти испугалась, поняв, что он хочет ее поцеловать.

— Лучше джина с тоником.

Когда Мэддокс вернулся с бокалом, она сказала:

— Сегодня у меня был тяжелый день. Немудрено, что голова раскалывается.

— Вам нужно немного отдохнуть.

Майя рассеянно улыбнулась, допила остатки джина и слегка потерла лоб. «Отдохнуть»… Если бы она могла себе это позволить! Небольшие изменения, которые она сделала (в том числе и броская рекламная кампания, проведенная агентством, в котором работал Мэддокс), не смогли улучшить положение «Мерчантс». Требовались чрезвычайные меры. На следующее утро она созвала триумвират.

Вскоре они ушли. Маленький «эм-джи» Чарлза вела Майя. Молодая женщина ехала быстро, пытаясь избавиться от напряжения и досады, преследовавших ее весь день. Когда она остановила машину, Чарлз с надеждой спросил:

— Как насчет субботы?

Но она только покачала головой:

— Мне придется уехать на все выходные.

Потом она сослалась на поздний час, головную боль, быстро поцеловала Чарлза на прощание, с облегчением вздохнула, закрыла за собой дверь и снова осталась одна.

В конференц-зале собрались Майя, Лайам Каванах, мистер Андервуд, мистер Твентимен и мисс Доукинс, перед которой лежали блокнот и карандаш. Майя не спала всю ночь, но тщательно наложенная косметика помогала ей скрыть следы усталости.

Она без всяких предисловий сказала:

— Если наша прибыль будет и дальше снижаться теми же темпами, через несколько месяцев мы окажемся на грани банкротства. Я не могу этого позволить. Джентльмены, я пригласила вас, чтобы обсудить меры, которые собираюсь предпринять.

У Майи пересохло во рту, и она налила себе стакан воды.

— Во-первых, я собираюсь увеличить масштабы закупок на конкурсной основе, о которой уже не раз говорила. Мистер Твентимен, вам придется искать новые источники снабжения, максимально выгодные для нашего магазина.

Как она и ожидала, Твентимен начал возражать: