Зимняя битва

Она поддерживала его, как могла. Каждый шаг причинял Милошу невыносимую боль. Рана, видимо, была глубокая. Хелен сама не понимала, откуда у нее взялись силы в одиночку вытащить из домика трупы Миллса и Рамзеса, отволочь их туда, где лежал Пастор, и закидать снегом. Собственные движения, замедленные от усталости, казались ей какими-то странными. Как сомнамбула, она пошла назад к домику, по пути подобрав одну из рубашек, брошенных человекопсами. Вошла, перевернула матрас, запятнанный кровью Миллса, чтобы Милош мог лечь, и, как могла, перевязала его рану.

На столе оставался едва початый каравай хлеба.

– Может, поешь? – спросила она.

– Нет, не могу, – сказал Милош. – А вот ты поешь, боюсь, теперь тебе понадобятся силы за двоих.

Хелен подбросила дров в огонь и села за стол. Заставила себя съесть немного хлеба. Потом легла рядом с Милошем, и так они долго лежали, глядя, как ходят по потолку отсветы пламени.

– Ты как, ничего? – спросила Хелен.

– Ничего, – с трудом выговорил Милош, – не считая того, что я убил человека…

Он уткнулся лицом в согнутую руку и заплакал.

– Ты убил человека, который иначе убил бы нас, – уговаривала его девушка. – Разве это было бы лучше?

– «Душить нельзя…» – рыдал Милош. – «Ни в коем случае нельзя душить…» А я… Теперь никогда не смогу бороться… и не хочу…

Она гладила, гладила его по голове. Долго, молча. Понемногу рыдания утихли. Хелен вполголоса сказала:

– Знаешь, давай завтра дальше не пойдем. С твоей раной да по такому снегу нам не одолеть гору. Лучше вернуться. Как ты думаешь?

Милош уже ничего не думал. Он спал.

Хелен взяла его широкие, сильные руки в свои и поцеловала. Это не были руки убийцы.

IX ГИГАНТСКИЙ БОРОВ

ХЕЛЕН проснулась ни свет ни заря. Огонь погас, и от едкого запаха остывшего дыма першило в горле. Кругом валялись пожитки Миллса и Пастора, в бледном свете занимающегося утра они выглядели какими-то ненужными и неприкаянными, и Хелен вздрогнула. Значит, вчерашние ужасы ей не приснились, все было взаправду: смертный бой Милоша, его рана, кровавая вакханалия человекопсов. Она повернулась к товарищу, тронула его за плечо:

– Как ты, ничего?

– Ничего… – улыбнулся Милош, но даже головы не поднял.

Она встала и выглянула за дверь. За ночь снегу еще подвалило. Одежду, брошенную человекопсами, совсем замело, а могилы Миллса, пастора и Рамзеса круглились тремя безобидными плавными выпуклостями. Хелен вернулась в дом и сосредоточенно принялась разжигать огонь: сухие травинки, потом щепочки… Стоя на коленях, она усердно раздувала угли. Милош, так и лежавший не шевелясь, краем глаза наблюдал за ней.

– Смотрю, ты все умеешь: трупы закапывать, разводить огонь, утешать… Так и подмывает попросить у тебя кофе, вдруг тебе и это под силу!

– На спор? – задорно бросила она, изо всех сил стараясь выглядеть веселой и уверенной.

Она заглянула в буфет, открыла все дверцы и ящики и нашла-таки то, что искала: старую кастрюлю с отломанной ручкой. Набила ее снегом и поставила на огонь. И через десять минут торжественно вручила Милошу кружку кипятка, сдобренного несколькими каплями водки из фляжки Пастора:

– Извини, заварка слабовата…

Он приподнялся на локте и маленькими глотками стал прихлебывать обжигающий напиток.

– Ты сможешь идти? – спросила Хелен. – Тут как раз две пары снегоступов… Спускаться-то легче… Ведь мы пойдем обратно, да? Гору нам не осилить…

Милош отставил пустую кружку и печально посмотрел ей в глаза:

– Спасибо за «кофе», хозяюшка… А идти я не смогу. Я даже встать не могу. Всю ночь почти не спал от боли. И потом, смотри, похоже, лезвие прошло чуть ли не насквозь… – Он откинул одеяло. Вся рубашка человекопса, которой Хелен обмотала ему бедро, пропиталась кровью. Милош осторожно сдвинул ее, раздернул пошире прореху в штанине.

– О, Господи, – ахнула Хелен, увидев глубокую, зияющую рану, – сейчас сменю повязку.

– Кровь ты все равно не остановишь… – сказал Милош. – Остается только зажимать рану и по возможности не двигаться. Больше ничего не сделаешь. Разве что ты умеешь и раны зашивать… есть у тебя иголка с ниткой?

Ни тот, ни другая не засмеялись. «Тебе понадобятся силы за двоих», предупредил накануне Милош. Теперь Хелен поняла, насколько он был прав.

– Я пойду в долину за помощью, – сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал решительно, – найду какого-нибудь крестьянина, у которого есть санки… И свезем тебя туда, где тебе окажут помощь… Или найду врача и приведу к тебе сюда.

– Думаешь, тебе это удастся?

– А ты можешь предложить другой выход? Здесь можно сто лет прождать, пока кто-нибудь забредет.

Милош вздохнул. Ему трудно было смириться с мыслью, что Хелен придется идти одной.

– Со снегом все выглядит совсем по-другому. Ты можешь не найти дорогу.

– Я и не буду искать ту, по которой мы шли. Буду спускаться напрямик и постучусь в первый же дом.