Зимнее солнце

Таиса по-прежнему ничего не понимала, но желание лезть глубже окончательно отпало. В конце концов, Матвей – не несчастная маленькая девочка, обиженная злыми дядями, он почти двухметровый лось, с которым не стоит вот так носиться. Он при любом раскладе заслуживал меньше сочувствия, чем замерзшая насмерть Даша Виноградова.

Ей действительно хотелось помочь… Хотя какая может быть помощь мертвецам? Это, скорее, самообман живых: вера в то, что ушедшим есть хоть какое-то дело до этого света.

Таиса старалась не спешить с выводами, она еще не была уверена, что Дашу действительно убили. По данным, которые получил Форсов, и правда нельзя было разобраться, что там произошло, возможность лично съездить и посмотреть значила куда больше. Таиса ожидала, что сам Форсов поедет с ними… про гемодиализ она тогда еще не знала. Но это от нее как раз никто скрывать не стал, и тем больше она ценила то, что пожилой профайлер все-таки согласился потратить время и силы на ее обучение. Чем меньше сил, тем они ценнее…

Но до деревни было еще далеко, злиться на Матвея больше не хотелось, потому что от этого не было никакого толку, и Таиса предпочла сосредоточиться на видах за окном.

Виды и правда поражали. Чем больше они отдалялись от столицы, тем совершеннее становилась зима. Она засыпала густым тяжелым снегом леса, делая их черными, белыми и зелеными. Она укутывала поля и луга в невесомые облака искристого сияния, на которое невозможно было долго смотреть – солнце слепило так, что слезились глаза. Зима рисовала льдом, выстраивала причудливые скульптуры, заставляла горизонт мягко, акварельно уходить в небо… Порой Таисе казалось, что все это вообще не по-настоящему. Не бывает так идеально! Она, должно быть, просто заснула в машине Гарика, и теперь ей снятся все эти пейзажи, которые она совсем недавно видела на новогодних открытках.

Впрочем, для девушки, потерявшейся в лесу, такое же великолепие обернулось смертью. Эта мысль отрезвляла, заставляя вспомнить истинную цель их поездки.

Ночью они остановились в небольшой придорожной гостинице. Таиса подозревала, что при желании в этом здании можно насобирать даже штаммы болезней, которые лет двадцать считаются исчезнувшими. Но это все равно было чуть безопасней, чем продолжать дорогу ночью, после долгих часов за рулем. Гарик возмущенно указывал, что он в порядке и может еще хоть год автомобилем управлять, не поднимаясь с кресла. Таиса заявляла, что эти гигиенические извращения он может проделывать в любое другое время, когда на пассажирском сидении не будет особо ценного груза.

Финальная часть маршрута показала, что права была как раз Таиса. Да, на трассе продолжать дорогу можно было в любое время суток, фонари работали исправно. Но дальше их ожидал поворот на Змеегорье, и вот тут дневной свет оказался очень кстати. К деревне вела единственная узкая дорога, неплохо расчищенная и даже избавленная снегом от глубоких ям. Но к ней все равно нужно было отнестись с должным вниманием, одно слишком резкое движение, один занос – и машине пришлось бы дожидаться весны под сплошным слоем снега. Пассажирам, возможно, тоже.

Таиса оставила испытание дорогой своему спутнику, она сейчас смотрела только на близкую стену леса. Древние деревья были отделены от шоссе широкими полями, но по мере приближения можно было рассмотреть их, восхититься густой зеленью ветвей… невольно приглядываясь внимательней, проверяя, нет ли там других трупов. Лес действительно был великолепен, однако его красота даже на уровне инстинктов призывала любоваться ею издалека и ни в коем случае не соваться на территорию вечной тени.