Читаем Зима в раю полностью

Вот так в Андраче неожиданно отметили Новый год по-шотландски.

<p>Вместо эпилога. Mañana</p>

О более удачном начале нового года мы и не мечтали, и когда покатились январские недели, были рады оставить треволнения того первого, непростого декабря позади. Хорошее с большим запасом перекрыло плохое, и хотя старый дом устроил нам ряд в высшей степени неприятных сюрпризов, мы считали, что все-таки довольно неплохо справились с проблемами, встававшими на нашем пути. Мы сдали вступительные экзамены и теперь верили, что наконец-то можем называть «Кас-Майорал» своим настоящим домом.

Даже припозднившаяся перевозка вещей из Великобритании в конце концов свершилась, пусть и не совсем так, как ожидалось. Мебельный фургон в своем эпическом путешествии пересек два моря и половину Европы, но на последнем участке пути выяснилось, что он слишком длинный, чтобы преодолеть маленький мост в деревню. И поэтому нам пришлось собрать все доступные в окрестностях мини-средства транспортировки, начиная от своего собственного мотоблока и заканчивая ослиной повозкой Пепа. Дополнив этот парк соседскими тачками и ручными тележками, мы перетаскивали прибывшие вещи, предмет за предметом, от моста к дому, и эта последняя миля показалась нам неимоверно длинной. Вдобавок к концу того дня среди местного населения не осталось никого, кто бы не сумел составить мнения относительно качества и количества предметов обихода нашей семьи.

Несмотря на явно оказавшиеся преждевременными опасения родителей, Чарли нырнул в новую школьную жизнь, как утка в воду. Привлекательность «униформы» в виде футболки, джинсов и кроссовок перевесила все социальные или академические проблемы, которые мы предвидели на этапе адаптации. И вскоре наш младший сын заговорил с тем тягучим акцентом, который каким-то загадочным образом приобретается детьми всех национальностей, когда они собираются вместе в международных школах. Даже его неугасимая любовь к футболу вскоре сменилась страстью – кто бы мог подумать – к баскетболу, хотя раньше Чарли считал его игрой «только для девчонок». Лично мне такая перемена во взглядах была в высшей степени на руку: повесить кольцо на задней стене дома все-таки гораздо проще, чем пытаться соорудить футбольное поле в апельсиновой роще. А когда Чарли познакомился с другими детьми из деревни, удовольствие, которое в таком климате и среди таких природных условий мальчишки получают от пребывания на открытом воздухе, привело к тому, что его возлюбленный телевизор вскоре тоже оказался позабыт.

– Все равно по этому ящику не показывают ничего приличного, – таков был окончательный вердикт Чарли.

Сэнди, благодаря содействию местного Марадоны, был-таки принят в маленькую футбольную команду «Ла реал», и в результате ежевечерних тренировок обзавелся множеством новых друзей и стал бегло говорить по-испански – хотя не весь его словарный запас можно считать приемлемым в приличном обществе. Первое увлечение Сэнди маленьким трактором «Барбьери» так никогда и не переросло в настоящий роман. Когда с удлинением светового дня повысилась температура, выросло и раздражение Сэнди от того, что приходится постоянно таскаться по полям за мелкорослой железной лошадью, одновременно увиливая от раскидистых цепких веток. Не раз и не два я замечал, как старший сын уныло смотрит на низенький пыхтящий мотоблок, а потом переводит тоскливый взгляд на самолет, набирающий высоту на пути из аэропорта Пальмы – возможно, в Шотландию, где в полях нет фруктовых деревьев и где достаточно места для того, чтобы работать на настоящих тракторах.

Мы с Элли постепенно привыкли к новому распорядку дня, включавшему сбор апельсинов и лимонов, переноску одноногих треугольных лестниц от дерева к дереву в ласковом сиянии зимнего солнца и наполнение ящика за ящиком до тех пор, пока мы не выполним дневной заказ Херонимо. Мы учились фруктовому бизнесу poco a poco, но хотя Херонимо всегда щедро платил нам самую высокую оптовую цену, довольно быстро поняли, что садоводство в таком масштабе никогда не станет прибыльным занятием: ведь мы получали за килограмм примерно столько же, сколько в Британии стоит один апельсин. С другой стороны, выяснилось, что на Майорке и не нужно много денег, чтобы сводить концы с концами и жить в свое удовольствие.

Перейти на страницу:

Все книги серии Время путешествий

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии