Зима

А еще, знаете, привычный каждодневный кошмар, обычные люди, которые просто шли по дорогам страны, где она выросла, и казались кончеными, диккенсовскими, словно призраки бедняков полуторавековой давности.

Ничего.

Но сейчас она сидела за своим столом в сочельник и чувствовала, как боль играла на ней, будто на музыкальном инструменте, тонко выверенную, многострунную мелодию.

Да и как утрата самого себя в таком объеме могла не причинять боль?

Что я могу ей дать? Ведь я так бедна.

А, вспомнила.

Она проверила время на плите.

Под Рождество банк закрывается раньше.

Банк.

Что ж, это подействовало

(деньги всегда действовали и будут действовать)

и вот совсем другая версия событий того утра, словно в романе, где София — персонаж, которым она хотела, очень хотела бы стать, персонаж гораздо более классической истории, идеально отшлифованной и обнадеживающей, — о том, как мрачна и в то же время светла мажорная симфония зимы и каким прекрасным все кажется в сильный мороз, как он улучшает и серебрит каждую былинку, придавая ей индивидуальную красоту, как блестит даже тусклый асфальт на дороге, дорожное покрытие у нас под ногами, когда погода достаточно холодная и что-то внутри нас, внутри всех наших холодных и замерзших состояний, тает, если мы сталкиваемся с миром на земле и в человеках благоволением[11]. В этой истории нет места для отрубленных голов, в этом произведении идеально отшлифованная скромность минорной симфонии и повествовательное благолепие дополняют историю, в которой участвует София, правильным статусом спокойной, умудренной опытом стареющей женщины, делая эту историю содержательной, благородной и, слава богу, традиционной по построению, той качественной художественной литературой, где неторопливая поземка мягко стелется по земле, тоже отличаясь безупречной приглушающей чинностью, падающий снег еще больше отбеливает, смягчает, смазывает и приукрашивает пейзаж, в котором нет голов, отделенных от тел и висящих в воздухе или где бы то ни было — ни новых, результатов новых зверств, убийств или терактов, ни старых, остатков старых, прошлых зверств, убийств и терактов, завещанных грядущему, словно в старых плетеных корзинах времен Великой французской революции, почерневших от старой высохшей крови, поставленных на порогах опрятных интерактивных современных жилищ с центральным отоплением, с привязанными к ручкам записками: «Пожалуйста, позаботьтесь об этой голове, спасибо»,

ну уж нет,

спасибо,

спасибо большое:

вместо этого было утро сочельника. День обещал быть хлопотным. На Рождество приедут гости, Артур привезет свою подружку/партнершу. Столько всего нужно уладить.

После завтрака София поехала в город — в банк, на сайте которого говорилось, что он будет работать до обеда.

Несмотря на убытки, она по-прежнему оставалась «держателем коринфского счета», как это называлось в банке, то есть на ее банковских картах была изображена капитель коринфской колонны с завитками из каменных листьев, в отличие от карт держателей обычного счета, на которых вообще ничего не было изображено, и, как держатель коринфского счета, она обладала правом на персональное обслуживание и повышенное внимание со стороны банка в лице индивидуального персонального консультанта. За это она платила более 500 фунтов стерлингов в год. За это ее индивидуальный персональный консультант, коль скоро у нее возникнет вопрос или необходимость, был обязан сесть напротив нее и позвонить за нее в информационно-справочную службу банка, пока она будет сидеть в той же комнате и ждать. Это означало, что ей не нужно было звонить самой, хотя все-таки иногда индивидуальный персональный консультант просто записывал номер на банковском бланке и передавал его клиенту, как бы намекая, что, возможно, клиенту будет удобнее позвонить самому из дому. Совсем недавно точно так же отмахнулись и от Софии, хотя она считала себя хорошо известной или, по крайней мере, просто известной в местном банке как некогда знаменитая деловая женщина мирового уровня, поселившаяся здесь на пенсии.

Куда подевались банковские управляющие былых времен? Их костюмы, апломб, ценные советы, обещания, искусный политес, дорогие эмбоссированные рождественские карты с личной подписью? В то утро индивидуальный персональный консультант, молодой человек, похожий на выпускника школы, который, пока София сидела напротив него и его компьютера, оставался без движения целых тридцать пять минут, пока информационно-справочная служба банка, оставаясь на проводе, не соединила его с нужным человеком, и выразил сомнение в том, что сможет ответить на вопросы миссис Кливз до закрытия банка в полдень. Возможно, будет лучше, если миссис Кливз договорится о встрече на неделе после Рождества?