Зияющие высоты

Художник кое-что из гравюр Мазилы спас от уничтожения и унес к себе в мастерскую. Он решил перерисовать более или менее терпимые гравюры. Но что бы он не срисовывал (палец, член, нос, женский зад, коленчатый вал, кишки и т. п.), у него все равно получался то портрет Заведующего, то портрет Заместителя, то (в лучшем случае) высокоудойная корова из газетной передовицы. Литератор сказал по этому поводу, что у Художника здоровое нутро и его даже силой не заставишь стать каким-нибудь ципципсионистом. Клеветник сказал, что они даже украсть как следует не могут, ибо даже не знают, что именно воровать нужно. Скульптуры Мазилы отчасти переплавили на утюги и кастрюли, а остальные выкинули на мусорную свалку. После этого молодые и прогрессивные художники, с удовольствием не знавшие о существовании Мазилы, которого не было и не могло быть в ибанской культуре в силу ее общей здоровости, откалывали от скульптур Мазилы куски камня и высекали из них каких-то неведомых уродцев. Уродцы членам комиссий напоминали что-то давно знакомое, но на выставки уже допускались.

БАЛЛАДА

Наши славные войска
Взяли с боем город Ка.
Их при этом возглавлял
Знаменитый генерал.
Взяли в плен… И захватили…
Уничтожили… Подбили…
А сосед ворчит ехидно:
"Враг разбит! Одно обидно —
Ни потом и ни теперь
Не узнать своих потерь.
Ведь у этого урода
Я трубил почти два года.
Он и раньше гоношил
Потянуть побольше жил,
Чтобы было потрудней, —
Им, мол, сверху, там видней.
Лишь одно, болван, вопил:
"Не жалеть, мать вашу, сил!"
А как первый бой настал,
Он тотчас в штаны наклал
И бежал в великом страхе,
Говорят, в одной рубахе.
Мы ж держали оборону
Без жратвы и без патронов.
Уцелел на пять один…
Ему — орден, новый чин.
Нас потом трясли допросом
В спецотделе по доносам:
Кто, о чем и с кем трепался,
Почему живой остался.
Описать про все про то,
Не поверят ни за что.
Да и кто рискнет-опишет,
Не подохнем мы пока,
Сколько он зазря людишек
Положил под этим Ка".

БЕСЕДЫ О ТАЙНАХ ИСТОРИИ