Зигзаги судьбы

– Пожалуй, не стоит, – он вздохнул и продолжил: – Лучше не надо. Конечно, я мог бы дать вам десяток-другой имен. Особенно из числа тех, кто занимал важные посты в армии. Но боюсь, что беседы с ними только запутают вас. Часть из них продалась американской разведке и сейчас попытается выставить себя идейными борцами с диктаторским режимом Саддама. Другая часть, те кто выполнил приказы высшего руководства по неоказанию сопротивления американским войскам – а я думаю, что таких большинство, – тоже будут вынуждены оправдываться и как-то обосновывать свое бездействие. Так что на их откровенность вам рассчитывать не приходится.

– Вот как! – удивился Фрэнк. – Общеизвестным фактом является то, что американская разведка сумела подкупить подавляющую часть иракских генералов, и те отказались воевать с американцами. А вы говорите, что приказы о несопротивлении были отданы самим иракским руководством! Разве такое возможно?

– Представьте себе, что возможно, – Ибрагим усмехнулся. – Вы же арабист и представляете себе реалии жизни в саддамовском Ираке. В этой стране все находилось под контролем спецслужб. Особенно тех, которые подчинялись непосредственно партии «Баас». А военная контрразведка находилась на втором месте. И вы, наверное, знаете, что за последние годы режима было расстреляно много генералов и офицеров иракской армии. По малейшему подозрению в нелояльности. Это, конечно, не исключает того, что какой-нибудь отдельный генерал иракской армии мог установить контакт с иностранной разведкой. Кто-нибудь из второстепенных лиц. Но командиры воинских соединений и частей – корпусов, дивизий, бригад – связаться с иностранными спецслужбами не могли. Я в этом абсолютно уверен. Cпецифика Ближнего Востока состоит в том, что в вооруженных силах здесь реальная власть принадлежит командирам войсковых формирований, у которых в непосредственном подчинении солдаты и боевая техника. Немного утрируя, можно сказать, что командир батальона или бригады, особенно ударных войск, таких как бронетанковые или десантные, – более важная персона, чем начальник генерального штаба. Вспомните, сколько военных переворотов и вмешательств армии в политическую жизнь произошло в Ираке, Сирии, в других странах региона. И верховная власть стран региона, тот же Саддам, прекрасно понимали, что армию надо контролировать жестко и постоянно. И всегда делали это. Так что говорить о том, что чуть ли не все генералы могли быть подкуплены, не приходится. Кстати, вы наверняка читали или слышали, что значительная часть иракской военной техники – танки, самолеты и тому подобное – были спрятаны. То есть иракская армия и не думала воевать.

– Да, но… – Фрэнк попытался возразить, но Ибрагим остановил его жестом руки:

– Подождите еще одну минутку. Несколько слов об американской разведке. Она не сумела даже выяснить, имелось ли в Ираке оружие массового поражения или нет! Куда уж ей контролировать генералитет иракской армии.

– Но тогда вообще непонятно, почему иракская армия так бездарно проиграла войну, – Фрэнк с недоумением пожал плечами. – И на что рассчитывал Саддам?

– Что касается первой части вашего вопроса, – Ибрагим внимательно посмотрел на Фрэнка, – то я бы не стал говорить о проигрыше иракской армии. Проиграла не армия, а руководство страны. Армия может эффективно действовать только тогда, когда она получает четкие однозначные приказы. А если высшее командование проявляет нерешительность и не имеет плана действий по обороне страны, то даже хорошо обученная и оснащенная первоклассным оружием армия не стоит ничего. Она становится деморализованной и разбегается или сдается в плен.

Вспомните историю. Например, как быстро немцы покончили с французской армией во второй мировой войне. А ведь французы имели гораздо больше танков, самолетов и боевых кораблей, чем армия третьего рейха. И подобных примеров из военной истории можно привести сколько угодно.

– Понятно, господин генерал, – Фрэнк поднял руки, как бы признавая справедливость аргументации Ибрагима. – А что касается мистера Саддама Хусейна? Какова его роль во всей этой заварухе? Он-то наверняка не хотел очутиться в американской военной тюрьме.