Зигзаг неудачи

Первым пришел в себя Саша. Уяснив, что проверка документов ему померещилась, торопливо положил их в бумажник, а бумажник – мимо кармана. Но нагибаться за ним не стал. Каким-то чудом выхватил клюку из слабых рук старушки и пошел в атаку на внучка. К тому моменту Ванечка изрядно устал размахивать саблей над головой. На очередном витке она просто-напросто воткнулась в паркетный пол, и он тщетно пытался вытащить застрявшее лезвие. А тут и дедушка подоспел…

– Ты зачем украл саблю Казимира, урод? – проорала сверху Яше Яночка, угрожающе перевесившись через перила. – Гала! Немедленно проверь все его вещи в комнате!

Свара возобновилась с новой силой. Не сговариваясь, мы рванули к выходу.

3

Какое-то время мы молча мерили шагами садовый участок. Когда надоело, решили прогуляться вниз – к морю (не важно, что без купальников). Но тут из дома вышел Леонид Сергеевич с дочерью. Он нес урну, бережно прижимая ее к груди левой рукой. Через пару минут открылись ворота гаража, появилась Гала и махнула нам рукой. Но тут же оказалось, что этот жест адресован не нам: от калитки к дому спешил плотный мужчина с заметным животиком, на бегу без конца повторяя: «От же ж беда какая, от же ж несчастье…» Ненадолго задержавшись около Леонида Сергеевича, он поздоровался со всеми, погладил урну и горестно покачал головой. Мы приблизились.

Леонида Сергеевича била крупная дрожь.

– Вот, хочу унести Симушку из дома. Она, бедная, сама об этом просит. Измучилась, не может больше выносить этот бедлам. Пусть спит спокойно…

– Папа, пожалуйста, возьми себя в руки.

В отличие от отца дочь вела себя достаточно спокойно. Мне даже показалось, что его поведение ее раздражает.

– Я не могу больше давать тебе успокоительное. Если так будет продолжаться, просто развернусь и уеду. Ты же обещал!

– Да, да… Я в норме. Дарина, ты не подержишь урну, пока я сяду в машину?

Девица скептически поджала губы, но возразить не решилась.

– Давайте я подержу, – предложил Вячеслав, решительно шагнув к мужчине.

Из ворот гаража медленно выехала машина.

– Ох, как-то нехорошо, – укоризненно качала головой спешившая следом за ней Гала. – Надо ж хотя бы переодеться у черное, соседей позвать. Разве ж так хоронят?

Машина остановилась рядом с нами.

– Мы ее уже похоронили, – твердо сказал Леонид Сергеевич. – Вот в этом сосуде. Сейчас он просто займет свое место там, где ему и положено быть. Два раза не хоронят. Не нужно ее мучить. Не позволю. Хоть этим на толику свою вину перед ней заглажу. И нам с Дариной еще возвращаться в аэропорт. Возможно, удастся достать билеты на обратный рейс. Если сейчас Симушку не определим на место, нет гарантии, что урну с ее прахом не выкинут на помойку.

– Ой, шо ж вы такое говорите! – перекрестилась Гала.

– Правду, – коротко ответил Леонид Сергеевич. – Женщины, вы с нами?

– Мы все не уместимся, – торопливо сказала Наташка.

– Дак вы ж садитесь, – с готовностью предложила Гала. – Леонид Сергеич впереди, а вы с Дариночкой сзади. Молодежь я сама доведу. Туточки недалече. Напрямки быстро дойдем. То ж только на машине крутиться надо.

– Что, прямо так, в халате, и ехать? – сопротивлялась Наташка. – Родственники более к случаю одеты.

Она оглянулась на дом в надежде, что нам найдется достойная замена. Следом и я невольно взглянула на окна. И была поражена: старательно маскируясь за оконной занавеской, из холла выглядывала Анита Ильинична. Непонятно, что преобладало в выражении ее лица – испуг или злоба. И то и другое било через край.

– Я похожа на воскресшую покойную? – удивленно шепнула Наташка, делая вид, что поправляет мне волосы. – Чего это она так уставилась? А-а-а! Наверное, ты на нее похожа… Смотри-ка, слиняла! Наверное, под окном валяется. Эмоции…

– Родственники! Да они уже и забыли, зачем приехали! Души чернее одежды! – раздраженно заявила Дарина и первая полезла в машину.

Прикинув, что наш отказ от поездки на кладбище будет выглядеть совсем некрасиво, мы переглянулись и двинулись следом.

Ехали молча. Наташка вжалась в угол и трагическим выражением лица больше всех походила на близкую родственницу покойной. Дорога узким серпантином поднималась вверх. Машина свернула на грунтовую дорогу с кое-где проглядывающими темно-серыми проплешинами, остатками асфальта.

Кладбище было ухоженным.

– А з-з-здесь н-ничего, у-уютненько, – пробормотала подруга, окончательно сменив здоровый розовый румянец на цвет бледной поганки и не решаясь ступить за ворота.

Дарина с полученными от Галы документами отправилась в маленькое административное здание улаживать формальности.

Леонид Сергеевич, почувствовав в Наталье искреннего сопереживателя, не отрывая урну от груди, тихо поинтересовался, как ее зовут.

– Николая Натальевна, – с готовностью выговорила она, ни разу не запнувшись, и клацнула зубами.

Ничего удивительного. Наташка есть Наташка. Даже перемена места жительства и погодных условий не оказали благотворного влияния на ее жуткий страх перед покойниками и всем, что связано с траурным ритуалом. Леонид Сергеевич болезненно скривился и сказал: