Зигзаг неудачи

– Анита Ильинична, Наташа права. И потом, вы достаточно сильный и ответственный человек, если Серафима Игнатьевна именно вас взяла с собой в сопровождающие, когда поехала в Москву. Вот только зря вы ее сразу не отправили в больницу – прямо с дороги.

– А кто вам сказал, что я отправилась сопровождать Серафиму? – спросила дама медленно и с расстановкой. – У меня в Москве были свои дела. Мы расстались сразу на вокзале. И я устроилась в гостинице, чтобы не стеснять ее. О том, что Сима в больнице, узнала только от Олимпиады. Простите, но мне хотелось бы прилечь.

Легкой походкой Анита Ильинична отправилась в комнату Натальи.

Не успели мы спуститься с лестницы, как стало понятно: дом постепенно заполняется. Хорошо было слышно перепалку между Яной и свекровью Бабобабы Вероникой Георгиевной, обладающей не по возрасту молодым голосом. И возмущенный вопль Яши, требующего тишины.

Довольно проворно мы вылетели из дома. Сбежав с крыльца – притормозили.

– Если Анита поведала правду, надо сообщить про Степана и Янку следователю, – оглянувшись по сторонам, прошептала Наташка.

– Давайте повременим, а? Что-то в этой истории не сходится. Уж поверьте мне на слово, – попросила я.

Мне с готовностью поверили. Всем хотелось искупнуться. Солнце, пробившись сквозь небесную серость, радикально уменьшать теплоотдачу пока не собиралось. Дальнейший путь проходил лениво и степенно. На пляже выяснилось, что мы с Аленкой забыли подстилку, но возвращаться не стали. Народу было значительно больше, чем в прошлый раз. На берегу по пояс в воде сидела Бабобаба с махровым полотенцем на плечах. Спина у нее явно обгорела. Молодежь демонстративно ушла в сторону, ближе к нагромождению камней, которые, казалось, росли прямо из моря. Легкий ветерок тормошил водную гладь, заставляя прибрежные волны более старательно вылизывать прибрежную полосу песка. Бабобаба ни на секунду не отрывала взгляда от Ванечки, с визгом бултыхавшегося внутри розовой надувной игрушки, изображающей какого-то непонятного зверя. Бесперебойная забота бабули утомила ребенка настолько, что он ее команды вообще не слушал. Для него существовало только море и солнце. А посередине – он сам.

Наверное, морю тоже надоело слушать пронзительный голос Липочки, оно собралось с силами и выдало неожиданно сильную волну. Ноги ораторши взметнулись вверх, она кувыркнулась на спину, и морская вода, сдобренная песком, накрыла ее с головой.

– Саша!!!.. Тьфу… Саша!!!.. Тьфу… Я тону!!! – завопила Бабобаба, отплевываясь от сомнительного коктейля.

На пляже раздались довольные смешки – Олимпиада Игнатьевна достала всех. Откуда появился Саша, я не поняла. Мне показалось, что он только что сбежал по ступенькам из сада. На искаженном улыбкой лице виновато светились два вампирских зуба.

– Извини, дорогая, я помогал нашей бабуле добраться домой. Ты, наверное, забыла, что она пыталась нанести урон своему здоровью твоими грушами.

Саша долго пытался поднять дорогую супругу, которой вначале не хотелось принимать личное участие в своем спасении. Изрядно вывалявшись в песке, Липочка встала и оттолкнула от себя спасателя, ничуть не заботясь, куда он упадет. Невольно попятившись, жердеобразный вампир упал через меня на Наташку, которой акробатические этюды супружеской пары уже настолько надоели, что она прикрыла физиономию шляпой. Из-под шляпы раздался вопль ужаса. Второй раз он прозвучал, когда подруга, сдернув с лица шляпу, узрела прямо перед собой приветливо улыбающуюся морду вампира с всклокоченными волосами и рыбьими, навыкате, глазами. Недолго думая, надавала собственной шляпой по этой морде. Впрочем, без особого удовольствия. На ее лице застыла маска брезгливости.

Я не стала ожидать конца разборки: пользуясь временной свободой, Ванечка, активно работая ногами, рванул в открытое море. Следом, с намерением вернуть его на землю, уже плыли пять человек. Я была шестой. Ванечка воспринял происходящее как веселую игру и продолжал набирать скорость. Липочка истошно звала то его, то мужа, но обоим было не до нее. Ванечка продолжал свой заплыв, а Саша, уворачиваясь от Наташкиной шляпы, пытался отползти в сторону. Кому-то из пловцов удалось догнать ребенка. Его с трудом буксировали к берегу. Ванечка в меру сил этому сопротивлялся. До такой степени, что пару раз выскальзывал из своего резинового то ли лебедя, то ли гусака.

Уяснив, что внуку уже ничего не грозит, Бабобаба пошла в атаку на Наталью:

– Прекратите кокетничать с моим мужем!

Наташка слегка озадачилась. Стоя над валяющимся у нее в ногах скрюченным Сашей, она отряхнула свою шляпу и ласково у него спросила:

– И откуда ты, говоришь, прилетел, милый?

Подняв исцарапанное соломенным головным убором лицо, бедняга, непонятно в какой по счету раз, попытался объяснить причину своего падения.

– Так тебя, по сути, дорогой, жена кинула! Надо же, какими мужиками швыряться стали, – деланно разохалась Наташка.

– Саша! Возьми Ванечку, мы идем домой.

Помимо Ванечки Саше пришлось прихватить все пляжные принадлежности, включая шезлонг. Суровая Липа шла впереди, рассекая плотным торсом пышущий жаром воздух.