Зяблик

День уже клонился к вечеру, но солнце еще светило. Дмитрий и Юля отдыхали. На мостках рядом с их одеждой лежала черная колонка, из которой раздавалась музыка. Она стелилась над водой, отражаясь от ее поверхности и улетая далеко в лес. Теперь Юля точно знала, что имела дело с изощренным мастером удовольствий, ведь Дмитрий так умело использовал незаметные на первый взгляд штрихи, что всегда попадал прямо в цель. Слова, жесты, взгляды… Прикосновения, запахи, звуки… Все это работало на него. Он бил без промаха. Вот и эта музыка не была исключением. Это были чувственные звуки, лишь усиливающие притяжение между мужчиной и женщиной, которые сейчас и так не представляли себе жизни друг без друга.

Юля стояла в пол-оборота к Дмитрию. На ней был надет черный купальник. На лице девушки играла легкая загадочная улыбка. Дмитрий подошел и встал сзади вплотную к ее спине. На нем были черные плавательные шорты. Он провел пальцами по ее руке, вниз от плеча, едва касаясь. Юля закрыла глаза и, поворачиваясь лицом к Дмитрию, улыбнулась ему. Тогда он поцеловал ее в шею и скользнул по коже вдоль талии. Она отвела голову назад и мелодично засмеялась. Зная, как точно и к месту Дмитрий применял разные символы, и каким глубоким смыслом они всегда наполняли момент, Юля ждала, что же он приготовил на этот раз. И, услышав первые слова песни, поняла, что не ошиблась:

Ее смех, как летний бриз,

Соблазняет своей лаской,

Уж по телу разлились

Пыл и жажда лавой вязкой.

Ее голос – феромон,

Манит чувственным заливом,

Как мечта порхает он,

Кружит голову игриво.

Все мираж иль это явь?

Я скольжу по ней руками…

Парень, ты немного сбавь!

Обожгла она как пламень…

Они шутливо толкались на мостках и смеялись. Дмитрий схватил девушку за талию и оторвал от земли. Он поднял ее высоко над собой, а потом прижал к себе и закружил. Юля ощутила себя пушинкой, парящей над водой в лучах теплого летнего солнца. Воздух наполнился мелодией ее смеха. Дмитрию показалось, что этот звук был еще одной ее тайной: будто чья-то рука коснулась струн арфы, а зазвучав, они слились с пением птиц и шумом ветра. Он поцеловал Юлю, а та подалась ему навстречу, но вскоре вывернулась из его объятий и шагнула на край мостков. Один за другим они ловко спрыгнули в воду. Вскоре на поверхности они уже обнимали друг друга, а их тела, покрытые капельками воды, сияли в лучах зрелого вечернего солнца мелкой россыпью густо-золотых бриллиантов. Дмитрий смотрел на свою диву с тем же желанием, а после целовал ее так, как будто не мог иначе и как будто это навсегда. А потом они плавали под водой, и Дмитрий охотился на нее, охваченный древним инстинктом. Он подплывал, обвивал ее талию руками, скользил ладонями по ее мокрому телу, а Юля, как и было положено жертве, извивалась, не даваясь ему в руки, отплывая дальше, но все же не слишком далеко. Когда же она выныривала на поверхность, а за ее спиной появлялся мужчина, плотоядно на нее смотрящий, Юля снова слышала музыку и улавливала слова:

… Мы горим, танцуем, гаснем,

Входим заново в свет красный,

Мы – что дикие койоты,

Волки в полуночный час.

Вместе медленно раздразним

Мы начало новой страсти,

Чтоб на финише охоты

Нам любовь познать тотчас…

… Позже они были в его комнате одни. В окно проникал яркий свет, освещая их фигуры лунным серебром, предвестником скорой близости. Они снова целовались. Дмитрий был в черном, а на Юле было красное платье на пуговицах, которые Дмитрий медленно и с удовольствием расстегивал. Сняв один рукав, а затем другой, он все еще продолжал ее целовать. Больше им некуда было спешить, ведь теперь вся ночь была у них впереди. В постели их фигуры были слабо различимы, и было видно лишь, как Дмитрий главенствовал наверху, а Юля часто, прерывисто дышала. В легких бликах света были видны их лица, чувственное лицо девушки, по щеке которой он то и дело проводил рукой, и страстное лицо мужчины, рот которого был слегка приоткрыт, а глаза горели бирюзовым пламенем. Двигаясь, он так и не переставал смотреть на нее, будто все никак не мог наглядеться, и его веки слегка подрагивали. А в голове у девушки все так и звучали слова,

… Смех твой не́жит и ласкает

Сладким шелестом своим,

Надо мною он витает.

Никуда мы не спешим…

Сняты все теперь запреты

Ведомством добра и зла:

Станем мы встречать рассветы,

И не будет им числа.

(прим.: стихотворение «Ее смех», автор Анна Кимова)