ЖЖ Дмитрия Горчева (2001–2004)

Кактус Царица Ночи сам по себе довольно таки хуеватый, и цветок у него если сказать честно весьма такой пожухлый, но зато считается, что если кто успеет этот цветок сожрать, пока он совсем не обвалился, тому будет дана власть над одной шестой частью суши или моря, или гадов морских или подземных — это как кому повезёт, всё равно не угадаешь.

Поэтому Насекомое приставлено к этому цветку следить, чтобы его никто не сожрал, ибо нельзя давать смертным людям такой большой власти — они от неё сильно портятся.

А то еще в тридцать втором году, когда Насекомое еще не было приставлено, в Ленинград приезжал Гитлер, тогда ещё приличный человек, будто бы туристом — навестить могилку своего дедушки на васильевском острове, а сам притворился дураком и пролез ночью в ботанический сад через дырку в заборе. А из этого потом вон чего вышло.

После этого Силы Небесные или может быть Враг Рода Человеческого приставили к цветку Насекомое, и некоторое время всё было тихо, но году в девяносто пятом что ли, Насекомое замешкалось и бывший президент-ельцын успел сожрать цветок и быстро-быстро куда-то укатил. И дана ему была власть над всеми пернатыми в южной части тихого океана, а нахуя ему эти пернатые — никто президенту-ельцыну не объяснил, и так он до сих пор ничего про них полезного не придумал. Но Насекомое всё равно на него за цветок обиделось и должно теперь отыскать его и откусить ему голову. Поэтому президента-ельцына на всякий случай спрятали в секретный бункер, а тот весёлый, которого иногда ещё показывают по телевизору — он ненастоящий.

Нынешний президент-путин тоже давно примеряется к этому цветку, но он не такой дурак как президент-ельцын, поэтому велел учёным из ботанического сада сначала как следует изучить Насекомое. Но учёные все отказались, потому что Насекомого не бывает. Президент-путин хотел их всех за это расстрелять, но ему пока такая власть над людьми не дана, так что он просто приказал отключить в ботаническом саду свет и горячую воду.

Если учёные не одумаются, то кактус Царица Ночи скоро засохнет, и Насекомое тогда издохнет от горя или всех нас сожрёт — это пока ещё точно не известно.

20 июня 2002 — Детское

Буратино и Пиноккио

***

Пиноккио хотел стать настоящим мальчиком. А Буратино наоборот каждый день вбивал в себя один гвоздь, чтобы когда-нибудь стать Железным Дровосеком.

***

Буратино не умел есть пищу как люди, а Пиноккио умел: придёт он из гостей, откроет дверку на животе — а там всё аккуратно лежит в пакетиках — и первое, и второе, и третье. Только пережёвано всё очень мелко.

***

Однажды Буратино поссорился с Пиноккио и чтобы попугать его, позвал карабаса-барабаса. Тогда пиноккио тоже позвал кукольника-манджофоко.

Карабас-барабас и кукольник-манджофоко оказались братья-близнецы, разлученные в детстве. Они заплакали, поцеловались, потом поженились и стали жить счастливо. Даже взяли себе в детдоме ребёночка на воспитание.

***

Однажды Пиноккио подарил Буратино свою азбуку, а как ей пользоваться не объяснил. С тех пор с Буратино стало уже вообще невозможно выйти на улицу.

***

Однажды Пиноккио купил карту звёздного неба южного полушария и пошёл по этой карте в какое-то место. Вернулся он через два года седенький, с отломанным носом.

Тогда Буратино взял ту же самую карту и пошёл по ней в то же самое место и вернулся через пятнадцать минут со словом Жопа, нацарапанным гвоздём на спине и со связкой бубликов на шее.

24 июня 2002 — Хуйня

Вот допустим собрался человек неизвестно куда непонятно зачем, предположим на остров валаам.

Тогда едет этот человек на особый речной вокзал. А там возле берега уже шатается для него пятиэтажная Хуйня: с водопроводом, магазином, кастеляншей, унитазами, футболом в телевизоре, диванами, водкой, сантехниками и домоуправом. И играет такая музыка как будто вот сейчас это всё отправится в путь по водным просторам. И оно туда действительно отправляется о чём из репродуктора поёт филип-киркоров.

Плавать эта Хуйня конечно некоторое время может. Но только если вода под ней не закачается. Или ветер на неё не подует. Или если пассажиры со слишком толстыми Жопами сгрудятся все на одном борту, тогда Хуйня конечно накренится и ёбнется. От таких Жоп что хочешь ёбнется. А так пока ничего, плывёт.

И вот доплывает Хуйня до самых почти водных просторов. А там вода слегка шевелится и ветерок такой, знаете, повеивает. Чайки каркают, на волнах качается старичок в дырявой лодочке.

«Да тут же шторм! — кричит в мегафон капитан в белой фуражке. Потому что капитану два года до пенсии, у него жена, двое детей, две любовницы — одна в лахте, другая в шушарах, и у каждой тоже по двое детей и по двое любовников, а на острове валаам капитан уже сто пятьдесят раз был и ровно ни хуя интересного там всё равно нету. — Полный назад! То есть самый полный стоп! И не шевелиться никому блядь!»