Читаем ЖЖ 2010-2012 полностью

  полевых цветов (собрала, когда шла с почты) и бегонию мою в черном горшке рядом (средне) - на обратной стороне Пикассо, который поменьше размером. а еще - 2 рыбок на обратной стороне полосатой рыбки - не очень. ну, после месячного перерыва, когда не было горячей воды. это все же хорошее начало, я думаю.

  Сегодня на Яндексе - титульная кубистическая картина Пикассо. Так захотелось написать а/портрет в таком стиле! Может, на обратной стороне портрета в персидской шапке?

  О поездке к врачу. Центр Перми стал очень красив. Среди прохожих много китайцев, среднеазиаты кладут плитку. На углу Петропавловской и Компроса все еще на стене огромный цветной портрет Цоя с подписью, причем О в виде солнца.

  Еще ТВ перегорел

  Звонила я 22-го Н., хотела узнать про операцию. А он говорит: не будет операции, сегодня метастазов не обнаружено. Следующий смотр 29-го октября. Что же это было: ошибка врача или он звонил нетрезвый? Впрочем, в свое время рак не подтвердился у соседа дяди Коли. Н. говорит:

  - Нина, напиши рассказ «Жена из секонд-хенда». Я давно тебе хотел предложить.

  - у нас одних сюжетов сорок страниц компьютерных, и еще у Славы 10стр. НФ-идей.

  Видели по ТВ: один богатый человек в Сибири (?) взял на воспитание девятерых детей. К сердцу прижимаем единичные факты добра, которые чудом появляются в мире.

  Над архивами 2001-го года На нашей лестнице бомжи, грязь.

  - Нина, скорей домой, к работе! Мое мировое древо внутри меня. Оно зеленеет, хотя и не пышно, но есть цветы и плоды.

  Художник может убедительно изобразить только то, что ему близко. Если С. пишет с теплым чувством о зле, то оно ему близко. У Достоевского - неуступчивость злу.

  - Да если бы все вокруг было злом, кто бы выжил! Уже его мама, как любая мать, это океан добра. (Слава).

  Кто о смерти много пишет, Тот ее, конечно, слышит, А точнее - чует. Мысленно в гробу ночует. Гениальная Марина! Хоть люблю твою рябину, Отойди-ка вбок. Будь со мною, Бог.

  2.8.16 Азимов прав (2011-08-26 13:18)

  Вчера был Влад Воробьев, мой ангел. Он подарил нетбук. Там программы сложнее, но надеюсь освоить, если только давление меня не сразит окончательно.

  Влад говорит:

  - Эти записи на каждый день. Почему вы не каждый день их вывешиваете в ЖЖ?

  - Не успеваю. Мне сейчас важнее написать то, что идет, архивы дочистить, а их тонны.

  - Неужели филфак не даст вам несколько студенток в помощь, а им за это зачет по спецкурсу поставят?

  - Да свой почерк я сама на другой день не понимаю. Слава - и то не всегда.

  Влад восхищается Борхесом, который предвидел Интернет. Слава:

  - А Достоевский вообще все предвидел, в том числе и Борхеса. Я:

  - у Борхеса мне не над чем поплакать, никого не жалко.

  Тут Слава, со стороны объективной истины, заступился за Борхеса:

  - Он не для этого писал. Никто ведь не плачет над виртуозной шахматной композицией.

  Влад показал электронную книгу. На вид это просто черная фанерочка, которая умещается полностью на Славиной ладони. Меня восхитило это чудо прогресса, а Слава сказал:

  - Азимов прав: высокие технологии напоминают магию. Вдруг Слава спрашивает:

  - А выворотка возможна: черный фон, белые буквы? Я воскликнула:

  - Ох эти мужчины! Если женат на блондинке, то стремится к брюнетке, и наоборот. Слава:

  - Сколько можно продуцировать свои плоские мысли?!

  - Если будешь так продолжать, полетишь у меня!!! Без меня давно уже бы в луже погибал!

  - Где она, эта лужа? Покажите мне ее. Пойду в ней, поваляюсь! Влад:

  - Перестаньте. Сколько лет вы уже ссоритесь?

  - Да скоро уже юбилей - сорок лет.

  Поспорила с Владом о Соломоне Волкове.

  - В одном интервью Соломон похвалил Сталина - как он мог! Влад объяснил:

  - Для Соломона искусство империи очень важно. Слава:

  - Вроде бы, великое искусство возможно только в империи.

  -А Фриш, Дюрренматт, Гессе? Швейцария, вроде, никогда не была империей (я).

  - Но это банковская империя! Всемирная даже, - с молдавским упорством настаивал Слава.

  Сегодня непередаваемой красоты облака: сначала были, как взбитые сливки, а потом - жемчужины на полнеба. Слава:

  - Вот бы ты такие написала!

  - В самом волшебном сне мне это никогда не виделось. Здесь нужно мастерство уровня Серова или хотя бы Сомова.

  Вчера написала картину на обратной стороне а/портрета в персидской шапке. Очень хотелось в духе кубизма, но получился скорее какой-то фовизм. Там и Славин профиль, и мой, и черное дерево, и синяя клумба, и меандр как бы на заборе. Но белого и красного нету, поэтому бедно по колориту. Но Слава, как всегда, вспоминает Гете: только в ограничении познается мастер.

  Шепчут бесы: «Замени

  друга на другого, Умного такого». А я сил наберусь сейчас И прощу в сорок пятый раз.

  Желтая таблеточка Амитриптилина, Помоги мне, деточка, Усыпи, милая. О, мое таблетище, Небо голубое! Я твое детище И засну с тобою.

  2.8.18 архивы сами уже к ногам моим припадают (2011-08-2810:55)

  Сон: я подаю «Любовь в резиновых перчатках» в виде блюда на стол. Там любовная линия Капы и Боба дается отдельно в виде мяса с салатом )зеленые листья), еще отдельно политическая линия.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии