Журнал «Вокруг Света» №10 за 1976 год

Тревожная трасса

— Подъ-ем! — прогремел кто-то так резко и требовательно, что не проснуться было невозможно. — Кончайте ночевать! Колонна уходит!

Мы что-то бормотали спросонок, смутно понимая происходящее и прикрывая ладонями глаза от безжалостной лампы, вдруг вспыхнувшей в вагончике.

Человек, разбудивший нас, стоял посреди вагончика. В коротком полушубке, подпоясанном армейским ремнем, в «кирзачах», и, если бы не беличья шапка, сбитая на затылок, сошел бы он по виду, а уж по голосу точно, за армейского старшину.

— Бирюков? Николай? Откуда взялся? Ты же вроде за грузом уехал?

— Был, был в Таловке, — прищурился Бирюков. — Стою под загрузкой, а сам думаю: проспят ведь колонну. Проморгают. Пришлось лететь в Усть-Баргузин на всех газах...

— Какую колонну? Да скажи толком, в чем дело?

Николай открыл дверь в тамбур, за ней и наружную.

— Слышите? «Поют». Мы прислушались. Издалека, мощно и ровно, гудели моторы. Можно было отчетливо различить басы «Кировцев», рокот бульдозеров и глуховатые голоса ЗИЛов и ГАЗов.

Этот далекий гул несся над ледяным Байкалом, ударялся в ночные косматые сопки, огибал их, уходил все дальше и дальше в тайгу, туда, где еще жиденьким пунктиром, различимым только с вертолета; шла просека — будущая трасса байкальского участка БАМа. Именно там и ждали строители эту колонну. Ждали буровое оборудование, полушубки, бензин, рукавицы, щитовые дома, стекло, консервы, книги, топоры, лекарства и еще многое-многое другое. Эти грузы бамовцы ждали на противоположном западном берегу Байкала, на мысе Курлы у Нижнеангарска. Зимой к нему одна земная дорога — по ледяному Байкалу.

— Ну, давайте быстрее, а то к шапочному разбору поспеем.

Мы начали лихорадочно собирать рюкзаки, Николай между делом еще и воду успел вскипятить, и чай на дорогу сделать. А через полчаса, втиснувшись в кабину бирюковского ЗИЛа, мчались мы по спящему Усть-Баргузину. Ни в одном окне не было света, ни из одной трубы не вился еще дымок. Даже собаки не лаяли. Спал байкальский поселок, а над Баргузинским заливом уже издалека виден свет костров, прямые лучи фар режут тьму, мелькают фигуры людей.

— Ты как узнал, что мы в Усть-Баргузине? — спрашиваем у Бирюкова.

— А шоферский телеграф на что? — отвечает вопросом на вопрос Николай. — Еще в Турунтаеве знал, что вы здесь «загораете».

Мы и правда «загорали», ожидая, когда снова откроется движение по Байкалу. Два дня назад по ледовой трассе проскочила, хитро обойдя и автоинспекцию и дорожников, колонна МАЗов. Машины были с перегрузом, а шоферы не захотели терять время на разгрузку и пошли на свой «пиратский бросок». Самосвалы добежали в полном порядке до мыса Курлы, но во многих местах окончательно добили ледовую дорогу, которая и так к этому времени еле-еле дышала: весна! Начальник ледовой трассы Николай Цивилев проехал на вездеходе по дороге и вернулся мрачнее байкальских туч. Он сказал, что с «пиратами» будет разговор особый, решительно запретил всякое движение по Байкалу и, собрав всех дорожников, вернулся на трассу. Еще вчера Цивилев передал по рации, что раньше чем часов через двенадцать объезды у «гнилых» мест не будут готовы — и вот на тебе — колонна неожиданно уходит по Байкалу.

— В чем дело? Почему так торопится Цивилев?

Бирюков пожал плечами:

— Не знаю, почему такая спешка. Я ведь как услышал, что колонна вот-вот уйдет — поехал вас искать. Думаю: если знают — ладно. А не знают — предупрежу...

Удивительный человек этот Бирюков. Ну, кажется, что ему двое случайных попутчиков, попавшихся полмесяца назад в одном из рейсов? Ну ехали вместе. Переночевали в одном шоферском балке. Утром чаю попили и разъехались в разные стороны. Мало ли таких встреч у него? А вот не забыл Николай нашего интереса к ледовой трассе, разыскал нас глубокой ночью. Предупредил...

На байкальском берегу мы насчитали около шестидесяти машин всех марок. Тут были и тракторы, и бульдозеры, и подъемные краны, и даже две новенькие, как утро, пожарные машины. Шоферы «обихаживали» и машины и груз: заливали горячую воду в радиаторы, копались в моторах, проверяли давление в скатах, затягивали веревками груз, закрытый брезентом. У столба с деревянным указателем «Усть-Баргузин — Нижнеангарск» стоял гусеничный тягач, и начальник ледовой трассы Цивилев, наполовину высунувшись из люка, кричал в мегафон:

— Дистанция между машинами не меньше ста — ста пятидесяти метров. Никаких обгонов! Остановки только с разрешения начальников колонн! «Кировцы» идут отдельно — правее полтора-два километра. Повторяю: дистанция между машинами...

Мы подошли к вездеходу. Цивилев оторвался от мегафона, наклонился к нам: «Прогноз пришел: ожидается очень сильный култук» (1 Южный ветер, дующий вдоль котловины Байкала.). Вот и заторопились. А то такая подвижка льда начнется... — Цивилев махнул рукой. — Ив неделю с объездами не управишься. А ведь весна.