Журнал «Вокруг Света» №05 за 1987 год

— Вспомнил,— сказал он, провожая меня в комнату,— размер моей ноги вызывал неизменный хохот в магазинах Кито. Видите ли, мне необходимо было ездить в джунгли, москитов там много, поэтому потребовалась плотная крепкая обувь с высокой шнуровкой. Начал ходить по обувным магазинам — везде смеются: у них самый большой размер — сорок третий; вот и идите, мол, гринго, восвояси, ничем вас порадовать не можем. Пришлось специально заказывать армейские ботинки. И костюм тоже заказал по случаю — из вельвета. Нет, не подумайте — не шику ради. Какая может быть защита от москитов? Репелленты да плотная ткань. Вельвет в этом смысле — очень практичный материал. Согласитесь, не брезент же носить под экваториальным солнцем!..

В разговоре выяснилось, что Олег Владимирович заканчивал Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Мы часто встречаем упоминание об этом университете в газетах, слышим о нем по радио, но порой не задумываемся, какую роль играет это высшее учебное заведение в мировой системе образования, сколь важную помощь оказывает УДН развивающимся странам, готовя для них квалифицированные кадры. Десятки тысяч выпускников Университета дружбы народов — теоретики и практики естественных наук, инженеры, специалисты сельского хозяйства, врачи, экономисты, юристы, историки, филологи — работают в разных странах мира, отдавая своим соотечественникам полученные знания.

— Вообще выпускники УДН — это высокая марка,— рассказывал доктор Алита.— Вот я по пути в Эквадор оказался в столице Перу Лиме. Еще в самолете гадал: как бы разумнее распорядиться временем — на осмотр города выкроились считанные часы. Выхожу в холл гостиницы — батюшки! — знакомое лицо. Наш, из Университета дружбы народов, врач. Узнал, что прилетел советский медик, разыскал, приветил. С его помощью я теперь имею представление о Лиме. В Эквадоре мне много помогала Росита Миньо — тоже наша выпускница, мы с ней учились на одном курсе. Росита работает в госпитале социального страхования, а до этого год трудилась в сельской местности — в Эквадоре таков общий порядок для дипломированных врачей. Вообще в стране много выпускников нашего университета — инженеры, медики. Кто-то трудится на ниве образования, кто-то плавает на рыболовных судах. Агустин Паладинес, например, занимает важный пост: работает координатором по сотрудничеству между УДН и Центральным университетом Кито. Помните, я говорил, что склоны в Новом Кито засажены эвкалиптами? Инициатор этих противоселевых посадок тоже наш выпускник, он заслужил в городе титул «борца с селем»...

Около пятисот эквадорцев закончили советские вузы, и не только Университет дружбы народов. Они объединены в Ассоциацию выпускников советских вузов. Эта организация — коллективный член Общества эквадорско-советской дружбы, она издает свой журнал, в котором освещает экономические проблемы, культурную жизнь страны — среди членов Ассоциации есть выпускники ГИТИСа.

В Эквадоре хорошая дерматологическая школа. Заведующий кафедрой дерматологии Центрального университета Кито Ольгер Гарсон познакомил Олега Владимировича с интереснейшей личностью — доктором Луисом Леоном, ранее возглавлявшим кафедру тропикологии в университете. Луис Леон — крупнейший специалист в области тропической патологии, настоящий подвижник. Он буквально по крупицам собрал национальную библиографию по медицине, куда вошли и современные научные данные, и сведения о народной медицине, еще мало изученной...

— Я был прикомандирован к госпиталю «Гонсало Гонсалес»,— продолжал рассказ Олег Владимирович.— Это государственный дерматологический госпиталь совместно с лепрозорием. Каждую субботу и воскресенье мы с директором госпиталя ездили в очаги лейшманиоза. Изучали эпидемиологическую обстановку, ходили по дворам — выявляли больных. Дело осложнялось тем, что точной статистики по лейшманиозу в стране нет — сельские медики стараются скрыть истинные цифры. А бороться с кожным лейшманиозом весьма сложно. Переносят возбудителя, как известно, москиты. Но даже если перешлепать всех москитов какой-нибудь фантастической хлопушкой, проблема не будет решена. Дело в том, что лейшмании содержатся в природных «резервуарах» — грызунах, которым данные простейшие микроорганизмы не причиняют ни малейшего вреда. В Эквадоре этими резервуарами служат кролики, хлопковые крысы, агути — горбатые зайцы, и вот подавить грызунов практически невозможно — в горах, в джунглях никакие средства не эффективны...

В этом месте я позволил себе перебить доктора Алиту и спросил о риске.

— Риск? Конечно, риск был,— прозвучал ответ.— Но любой профессиональный риск должен быть разумным. Например, известно, что пик активности москитов приходится на вторую половину дня, поэтому к шестнадцати часам я старался уезжать из очагов. Ведь никакой четкой профилактики нет. Вся надежда, как я говорил, на репелленты и плотную одежду. Так что командировки мои были частыми, но короткими: рано утром уехал, к вечеру вернулся в Кито. Между прочим, сама природа в Эквадоре работает как метроном и задает режим работы.