Журнал «Вокруг Света» №03 за 1987 год

Мастер показал разных размеров кисти — вырезанные из пористой древесины трубочки, размочаленные на концах. Здесь же лежали палитры, сделанные из коры деревьев и отшлифованных костей домашних животных.

— Смотрите, этой вещи очень много лет. Ее подарил мне еще дед,— сказал Жоао, протягивая мне палитру, искусно вырезанную, если верить художнику, из лопаточной кости гиппопотама.

От дома собраний донесся призывный гул барабанов.

— Идемте, праздник уже начинается,— позвал меня мальчик.— Дядя Жоао тоже пойдет с нами.

Под навесом собралось теперь все население деревни. Люди расселись на тростниковых циновках. Тут же стоял маленький складной стульчик, явно приготовленный специально для меня.

— Этот ритуал — все равно что конфирмация у европейцев,— пояснил Карлуш, когда я осторожно уселся на стульчик.— Видишь трех девушек, стоящих в сторонке? Торжества организованы в их честь — они становятся невестами.

Девушки были одеты в цветастые короткие юбки. На обнаженные плечи каждой наброшено покрывало из легкой ткани. Волосы уложены в замысловатую прическу, состоящую из десятков косичек, переплетенных стеклянными бусами. Такие же бусы из белых и голубых шариков тяжелым ожерельем охватывают шею и спадают на грудь.

Под навесом расположился и оркестр — около десятка музыкантов. Их инструменты — это разных размеров барабаны: от больших, в половину человеческого роста, тамтамов до совсем маленьких. Высоко отбрасывая руки и с силой ударяя по отполированной коже, барабанщики постепенно ускоряли ритм ударов.

На утоптанную босыми ногами площадку вышло несколько пар в ритуальных костюмах — сложном переплетении разноцветных тканей, бус, перьев и кусочков меха. Встав в затылок друг другу и положив руки на плечи впереди стоящих, танцующие начали движение по кругу, охватив кольцом виновниц торжества, сидевших в центре на корточках. Хлопая в такт музыке в ладоши, собравшиеся громкими голосами запели протяжную песнь.

— В ней поется о счастливой и долгой жизни, о материнстве и детях,— пояснил Карлуш.— Девушкам желают здоровья, удачного замужества и хорошего потомства.

Когда церемония закончилась, родители девушек пригласили всех к праздничному столу, расположенному за домом собраний. В центре стола лежали два жаренных в углях поросенка. Тушки их были вывернуты ребрами наружу так, чтобы головы и ножки оказались внутри и не подгорели.

Как я вскоре убедился, повара не пожалели при их приготовлении жиндунгу — жгучего ангольского перчика.

Основу же трапезы составляли киселеобразные блюда из маниоки. Вкусными оказались и местные голубцы: рис, овощи и мелко нарубленное мясо, завернутые в молодые тыквенные листья и тушенные в пальмовом масле...

Во время праздника мое внимание привлекли браслеты, украшавшие голени многих женщин. У одной из них браслетов было так много, что они панцирем заковывали ноги чуть ли не до колен.

Всезнающий Жоао пояснил:

— По количеству браслетов можно судить, что эта женщина была самой дорогой невестой в селении. Видите ли, у нас издревле существует обычай, по которому семья жениха выкупает невесту у ее родителей. В роли выкупа обычно выступает скот. А чтобы люди не сомневались, что за невесту отдали немалый выкуп, ее ноги украшают такими вот браслетами: по одному за каждого быка...

...Мы прощались с гостеприимными хозяевами на закате. Перед отъездом один из старейшин вынес из кимбы объемистый сверток.

— Это вам,— сказал он.— Чтобы всегда помнили нашу деревню. Такое в Луанде не купите. Ведь это — часть нашей жизни...

Я развернул шкуру антилопы. Внутри лежали отполированный руками охотников лук и несколько длинных стрел с разными наконечниками и разноцветным оперением. Тут же была небольшая статуэтка, которая изображала задумчивого божка, обхватившего голову руками.

Солнце быстро садилось в саванну. Настал час поить скот. Уже за пределами селения, у деревенского колодца, расположенного в тени раскидистого баобаба, мы наблюдали этот простой и торжественный ритуал. Колодец представлял собой огромную воронку, вырытую в земле. За день вода скапливается на дне, а набросанные сверху густые ветви не дают влаге высыхать: нельзя допустить, чтобы хоть одна капля пропала напрасно.

Рядом — выдолбленные из целых стволов корыта. Мужчины достают воду деревянными продолговатыми ведрами, наполняют колоды и, строго соблюдая очередность, поят быков и коров. Только после этого из деревни к колодцу приходят вереницы женщин с сосудами из выдолбленных тыкв, которые они несут на головах. Набирают воду не торопясь, с достоинством. Ожидая своей очереди, тихо переговариваются, иногда звонко смеются. Опускается темнота, и жизнь в селении замирает...

Через пески пустыни Намиб...

За время, что я продел в Лубанго, мне довелось повстречаться со многими замечательными людьми. Среди них были наши соотечественники, работающие в центральном госпитале Лубанго и на строительных площадках города. Всех их объединяло одно — глубокое понимание своего интернационального долга, бескорыстное стремление помочь ангольцам в строительстве новой жизни.