Журнал Q 06 2010

     Но либерализация экономики имеет и другую, негативную, "сторону медали". Когда происходит насыщение мирового рынка товарами предыдущего технологического уклада, дальнейшее их производство приводит к перепроизводству и падению средней нормы прибыли. Тогда инвесторы всего мира начинают искать сферы более прибыльного приложения своих капиталов. А поскольку реальное производство их не приносит, то капиталы находят прибыльное применение в основном на финансовых рынках, надувая разного рода пузыри. Сейчас в США разгорается скандал вокруг крупнейшей финансовой корпорации "Голдман-Сакс", которую обвиняют в том, чем она реально всю свою историю и занимается, — в мошенничестве. Нобелевский лауреат Пол Кругман даже назвал её практику "финансовым мародёрством", но так работают практически все крупнейшие американские банки, а выходцы из Голдмана занимают в основном все ключевые позиции в экономическом блоке администрации президента США.

     "ЗАВТРА". Именно поэтому складывается впечатление, что скандал вокруг "Голдман-Сакс" закончится ничем, и раздувался специально, с целью в конце концов "доказать", что там всё в порядке, и выдать "голдманам" индульгенцию на многие годы вперёд.

     А.А. Такой вариант тоже не исключен. Но на примере G&S, соучредителя и совладельца Федеральной Резервной Системы США, этой "сердечной мышцы" всей современной глобальной финансовой системы, — хорошо видна технология "зарабатывания" денег крупнейшими транснациональными банками из США.

     "ЗАВТРА". Эти технологии, собственно, и привели к кризису?

     А.А. Безусловно. В начале нового тысячелетия в экономике США началось ипотечное безумие, когда ипотечные кредиты стали давать по предъявлению "пяти баксов и сникерса", а сотни рассрочек группировались в инструменты CDO, сборные долговые обязательства. Они продавались инвесторам с легендой, что если в пакете и попадаются некачественные кредиты, то качественные их уравновесят, и особого риска не будет. Таким образом, "мусорные" ипотечные кредиты были превращены в инвестиции высшего класса ААА, а чтобы обезопасить собственные ставки, Голдман привлекал страховые компании типа AIG для страховки с помощью свопов CDS. По сути, свопы были как бы пари между Голдман и AIG: Голдман "честно" ставил на то, что заёмщики не заплатят, а AIG — на то, что всё будет в порядке.

     На пике ипотечного бума в 2006 г. Голдман продал на 76,5 миллиардов обеспеченных ипотекой бумаг (треть из которых была качеством ниже нормального) институциональным инвесторам: пенсионным фондам и страховым компаниям. При этом сам Голдман "держал короткие позиции", т.е. ставил против рынка ипотеки. Таким образом, Голдман зарабатывал трижды: один раз, когда продавал институциональным инвесторам необеспеченные ипотечные бумаги, второй — когда ставил на рынке на обвал этих бумаг, и третий — когда после обвала ипотечных бумаг получал от AIG страховые выплаты по свопам CDS. Поэтому не удивительно, что когда ипотечный рынок обвалился, руководство Голдмана получило многомиллиардные бонусы.

     Когда в 2007 году ипотечная пирамида рухнула, спекулянты типа Голдмана стали искать новую сферу извлечения сверхприбылей. А сочетание снижения доллара, кредитного коллапса и краха ипотеки вызвало всеобщее "стремление к реальным товарам", одним из которых являлась нефть. В результате цена барреля подскочила с 60 долл. в середине 2007 г. до 147 долл. к лету 2008 г., а нефтяные фьючерсы вообще выросли до небес. И несмотря на то, что глобальные запасы нефти истощались, приток нефти на рынок, наоборот, сильно увеличился. За полгода до пика цен мировой объем поставок нефти резко вырос, а спрос на нефть в мире к этому времени упал.

     С точки зрения классической рыночной экономики — это нонсенс: при падении спроса цена должна падать, а не расти — это азбука рынка. Но Голдман сделал невозможное возможным, и "убедил" пенсионные фонды и других институциональных инвесторов вкладывать свои деньги в нефтяные фьючерсы — контракты на покупку нефти на определенную дату. Нефть превратилась из реального товара, подчиняющегося законам спроса и предложения, в виртуаль- ный товар, а баррель нефти в 2008 году продавался в среднем 27 раз до того, как он был реально доставлен и потреблен.

     Только вдумайтесь в этот факт — между реальным продавцом и реальным покупателем стояли 26 виртуальных спекулянтов, раскручивавших нефтяные цены до небес. Результат этих спекуляций был заранее предопределен — в 2008 году цены на нефть обрушились со 147 до 33 долл. за баррель, показав всему миру реальную, без спекулятивной составляющей, цену спроса и предложения на нефть.