Журнал "Млечный Путь" №02 2012 г.

К следующей почте мы готовились основательно. Я подготовил несколько десятков справок на все случаи жизни. Конни составляла планы развития Филумбриджа на ближайшие столетия, Буст же вдохновенно занимался карнавалом, который мы решили провести на Новый год. Мой друг с юных лет был мастером на всякие массовые праздники и развлечения. Хлебом его не корми, дай только организовать какую-нибудь вечеринку с переодеваниями или маскарадную процессию. Лишь за это его и держали в университете.

Прилетевший под праздник звездолет порадовал консульство лишь одним тощим конвертом за тремя сургучными печатями и золотой надписью «диппочта». Ламермура мы отыскали в ресторанчике, где он развешивал гирлянды. Он вскрыл пакет, пробежал глазами письмо, потом его скрючило, и он повалился на пол и задрыгал ногами в приступе истерического смеха. Подхватив выпавший из его рук листок, Конни прочла: «Настоящим вам предписывается подобрать кандидатуру для представления. Основные характеристики: представляемый должен быть коренным филумбриджийцем мужского пола, желательно, брюнет с голубыми глазами, рост 170–180, вес не более 90 кг, можно с брюшком, образование не ниже среднего, желательно семейного. Социальное положение: из тружеников, желательно рабочий…» — к концу ее чтения приступ хохота у нас уже прошел и сменился надрывными стонами. Отсмеявшись вволю, я предложил:

— Может быть, послать твоим шефам популярную брошюру Граузена «Сапиенс Филумбриджа»?

Буст поморщился.

— Ты плохо представляешь, с кем имеешь дело, — сказал он со вздохом. — Эти парни не любят, когда их учат. Они привыкли сами поучать.

— Интересно, что они собираются с ним делать? — задумчиво произнесла Конни.

— Написано же «для представления». Может быть, представят к ордену Интерспейса. Или к медали «За Сотрудничество» или какую они еще там выдумают. А может быть, введут в Совет Интерспейса. Или сделают генеральным консулом в метрополии. Ты думаешь, мы от хорошей жизни решили превратить колонию в доминион? Как ты нам прикажешь ратовать за полную и всеобщую деколонизацию, если мы сами имеем колонии? Нет, кандидатура — дело тонкое, здесь главное — не допустить политической ошибки. Собирайся, — сказал он мне. — И прихвати канистру с кислотой.

— Куда это?

— Съездим к Дурню, — так он перекрестил старого Вождя. Я обрадовался, потому что давно не видел Ниф-Нифа. Я приготовил ему в подарок отличную двухсотвольтовую батарейку и надеялся, что он будет доволен.

Племя мы нашли километрах в двадцати от поселка. Все население, едва завидев нас, приветливо замахало щупальцами и помчалось навстречу, так что от их едкого дыма даже у меня перехватило дыхание. Однако Вождь отогнал сородичей и, подлетев поближе, телепатировал:

«Вкусного воздуха! Жаркого солнца! У вас опять праздник?»

— О да, Великий Вождь, — отвечал я. — И мы желаем вам много гроз и Большого Дождя!

«Я люблю ваши праздники, — бесхитростно сказал старик. — Вы тогда приносите много вкусных вещей».

— Скажи ему, что на этот раз это не только наш но и их праздник, — велел мне Буст. Он был не силен в телепатии и не в силах перевести мыслеобразы, которыми обменивались туземцы в конкретные слова. Это, кстати, было непросто. — И еще скажи, что одному из его соплеменников выпадет скоро великая честь представлять всю планету в Совете Интерспейса. Ему дадут много кислоты, щелочей и аккумуляторов…

«Я согласен, — быстро решил Вождь. — Несите все сюда».

— Увы, о Бессмертный, — я развел руками, — но тогда тебе придется покинуть родную планету, оставив на ней родное племя, родные края и места охоты и переселиться в наш мир. Назначь кого-нибудь сам.

Вождь насупился и приступил к размышлениям. Долгое время он в буквальном смысле этого слова «витал в облаках», раздумывая, а затем спустился и известил:

«Думаю, надо послать Пятнистого. Что-то у него совсем пропал аппетит. Может быть, путешествие пойдет ему на пользу».

Ламермур наотрез отмел эту кандидатуру.

— Больной? Этого еще не хватало! А вдруг он помрет в дороге или сразу же после приезда? Это же будет международный скандал! Нет, пусть дает совершенно здорового и не старше тридцати лет.

С великим трудом я растолковал Вождю, какой период времени обозначают тридцать наших лет, и он возмутился:

«Как можно отпустить несмышленого ребенка в чужие края? Да и что от него там толку?»

— Ты ему объясни, Эдди, что толк — это наше дело…

Туг я ощутил страстный призыв Ниф-Нифа, который витал неподалеку, делая вид, что нас не замечает.

— Послушай, твое сиятельство, — сказал я Бусту, — видишь вон того парня? Давай пошлем его. Он редкий умница и обожает учиться. Он даже освоил немного таблицу умножения.

— Не думаю, что она ему там пригодится, — с сомнением сказал Ламермур, скептически оглядев мою кандидатуру. — А главное — он розовый, как поросенок. А рост? Метра четыре, не меньше. А нам нужен двухметровый брюнет. Скажи Дурню, пусть выстроит перед нами весь молодняк, а мы посмотрим.

Битых полчаса он разглядывал выстроившихся перед ним туземцев, пока наконец не сделал выбор.