Журнал Борьба Миров № 1 1924<br />(Журнал приключений)

С каждым часом его переживания делались все болезненнее. Когда явились торговцы копрой, ему показалось, что они смотрят на него со скрытой насмешкой, и он взвинтил цену до последней возможности, а сам сказал своим доверителям, что цена на копру упала.

Он спрятал в своей хижине шестьсот долларов звонкой монетой и сознание того, что он сделал, еще более озлобило его.

Через месяц начался сезон ловли жемчуга. Целую неделю он был занят подсчетом и оценкой жемчуга. Туземцы доверяли ему безгранично и он распоряжался плодами их трудов. Он продавал жемчуг и обменивал его на нужные им товары и табак. Жители атолла сами ныряли за жемчугом и предавали через его посредство весь улов. Таким образом прибыль оставалась в их руках. Кроме того, Рендалль указывал им, когда следует воздержаться от ловли, чтоб не истребить совершенно моллюсков, поэтому до сих пор дело шло хорошо. Перламутр тоже не плохо шел.

Рендалль принялся удерживать комиссионные. Он думал теперь, что он имеет на это право. Раньше это не шло бы ему в голову. В конце недели пять процентов комиссионных составили сто двадцать долларов. Это ему не понравилось, а потому на вторую неделю он стал удерживать десять процентов, но получил всего сто девяносто долларов. Тогда ему стало невыносимо жутко. Если дело пойдет таким ходом, он накопит нужную сумму только через годы. Чем больше он об этом думал, тем сильнее разъедало его сердце сознание несправедливости и обиды. Он — вождь и доверенное лицо; если бы не он, этот ленивый и тупоголовый народ обнищал бы и отдал бы последнее за скверный виски, за медную проволоку, за дешевые винтовки, которые взрываются и убивают доверчивых дикарей. Благодаря ему у них есть виды на будущее, им не угрожают болезни и преждевременная смерть. Они стали несколько умнее, их экономическое положение улучшилось; если бы он обложил общину в свою пользу за все эти услуги, ему следовало бы получить с них не меньше пятидесяти тысяч долларов, то есть по двадцать пять долларов с человека. Едва ли где-нибудь на свете платят такие низкие налоги, рассуждал он.

Кроме того, он считал, что в его пользу говорит разница между ним и туземцами. У них нет ни малейшего желания уехать в страны, где надо обладать деньгами, чтобы иметь возможность жить. То, чего он лишит их сейчас, они наверстают через год, два, или в крайнем случае, через три. Что для них значит время? Ведь они спят большую часть дня! Он ведь хочет взыскать с них только то, что следует с них за прошлое; ему нужно добыть деньги, пока еще есть время, пока он еще не слишком стар. Он приехал сюда, чтобы жить, а не для того, чтобы умереть здесь. С ужасом в душе понял он теперь, что даже не начинал еще жить. Надо спешить, надо действовать, не считаясь ни с чем. Он был глупцом.

На третью неделю он стал удерживать двадцать пять процентов с вырученных за жемчуг денег, но выколотил всего лишь триста четыре доллара. Ясно было, что или в лагуне начал иссякать жемчуг, или же пловцы не работают, а прохлаждаются. В очень раздраженном состоянии отправился он сам наблюдать за ходом работы.

В бухте острова Луанго резвились детски-беззаботные туземцы. Воздух дрожал от безудержной болтовни мужчин и женщин. В лодках и на плотах лежали обнаженные, блестящие пловцы и перебрасывались бесхитростными шутками, приготовляясь нырнуть за новой добычей. Многие лежали и отдыхали или подкрепляли свои силы пищей, которую им приносили их жены. В атолле Ауру не знали различия между трудом и забавой.

При появлении Рендалля раздались оглушительные приветственные возгласы, на которые тот не соблаговолил ответить. Туземцы притихли при виде его нахмуренного чела; он показался им особенно величественным. С присущей европейцам суровой резкостью, он стал руководить работой. Он переходил с места на место и понуждал пловцов к большему прилежанию. Это походило на игру. Они, точно лягушки, спрыгивали с каменьев и в один момент исчезали под водой. Потом снова появлялись на поверхность, весело потрясая своими корзинами, с которых ручьями стекала вода. Болтовня не прекращалась ни на минуту.

К полудню смех стал звучать реже; морщины на лице Рендалля стали заметнее. Жемчуг становился все малочисленнее и хуже качеством; игра надоела и утомила их. Следующий день они работали с большим усердием; веселья было меньше, но зато улов был удачнее. Однако усталость начала уже сказываться; даже этим опытным и искусным пловцам казалось тяжело беспрестанно нырять на глубину десяти саженей. Но Рендалль почему-то был очень настойчив и требователен, и они сами не понимали, почему им приходится трудиться свыше сил. К концу дня с полдюжины туземцев были близки к смерти от переутомления. Один утонул.