Журавли. Рассказы

Мишка не стал спорить, он знал, что если мать решила сделать доброе дело, то не изменит решения, и даже Мишкины слезы не помогут. Колени не сгибались, плечи ныли, спина болела, а путь в обход был в два раза длиннее, чем через поле. Чтобы облегчить Мишкины страдания, мать взяла его посох, один конец положила на плечо сыну, другой – на свое, разместив турсук посередине. Друг за другом, гуськом, так они и пошли по окружному пути.

На очередном привале мать, прижав Мишку к себе и вытянув ноги, стала разминать онемевшую кисть правой руки. Потом печально сказала:

– Знаешь, Миша, журавли – самые мои любимые птицы, они похожи на людей. Красивые, верные друг другу. Они и чувства свои выражают, как люди. Запомнился мне один случай. Давно это было, когда мы с твоим отцом еще только собирались пожениться.

– До войны?

– Конечно, до войны, после нее забот слишком много было, некогда следить за журавлями. Только в небе их и видели. Так вот весной, когда они вернулись из теплых краев на свою поляну, мы с твоим отцом видели редкое зрелище – журавлиный танец.

– Они танцуют? – удивился Мишка.

– Очень красиво танцуют! Соберутся в кружок, один или два выходят на середину и начинают пируэты выделывать. Сначала слегка подпрыгивают. Потом пускаются в настоящий пляс, даже коленца выкидывают, да такие, что помрешь со смеху. И кружатся, и прыгают, и крылья распластывают, и вприсядку идут, будто трепака отплясывают на своих ходулях. А те, что по кругу стоят, не просто смотрят, а тоже в такт притопывают и крыльями прихлопывают.

– Ты же сама говорила, что они близко к себе не подпускают, а ты все это рассмотрела.

– Случайно, Миша. Так уж Бог дал, вернее, показал перед грядущими испытаниями. Наверное, чтобы сильнее мы свою землю любили. Не знали мы, что скоро многим придется идти за нее умирать. А чем сильнее Родину любишь, тем нещаднее врага бьешь и в победе не сомневаешься. Вот Господь нас и сподобил – чудо такое показал. Может, память об этом журавлином танце помогала твоему отцу и воевать, и побеждать.

– Мама, а какая польза от журавлей?

– Журавль – птица не промысловая, его не едят. В нашей деревне в мою бытность никто журавлей не обижал. Если Господь дал ему жизнь, значит, нужен он нам. Да и как же без него? Не представляю без журавля ни осени, ни весны. Журавлиный клин – как стрелка на циферблате. А красота-то какая! Как кричат они перед отлетом! Очень печально кричат, любое сердце дрогнет от этих криков. Зато по весне счастье, когда слышишь в небе журавлиную перекличку. Одного этого хватит, чтобы поверить в то, что добра на земле больше, чем зла.

Мишка смотрел на вдохновенное материнское лицо, на голубые ее глаза, на русые волосы. Не было ничего прекраснее маминого лица и этих проникновенных слов.

До дому добрались поздно вечером. Мишка, не ужиная, залез на печку, обнял подушку и уснул как убитый.

Утреннее солнце не то чтобы выплыло, но прямо-таки выпрыгнуло из-за сопки. Казалось, оно торопилось свою миссию выполнить – одарить мир светом, осветить все пути. По-хозяйски загорланили петухи. Но Мишку, привычного к деревенским звукам, разбудили не петухи и не солнечные лучи, а прекрасно-печальные, доселе незнакомые его маленькому сердечку поднебесные крики.

– Что это?

Мишка подбежал к окну, но вставленная к зиме вторая рама не давала возможности охватить взглядом все небо. На ходу застегивая штаны, в ботах на босу ногу Миша выскочил во двор.

Он сразу увидел маму. Она стояла посередине двора, приложив ко лбу руку козырьком, защищавшим глаза от слепящих солнечных лучей, и смотрела в небо. Мишка посмотрел по направлению ее взгляда и тут же зажмурился, – свет ослепил и его. Он заслонил солнце ладонью вытянутой руки и не столько увидел, сколько услышал журавлей.

– Курлы… Курлы… Курлы…

Высоко в небе, клин за клином проплывали над деревней журавли. Над Красным Яром, над рекой и полями, над тайгой и дальше, дальше, дальше…

– До свидания, – шептала мама. – Возвращайтесь поскорей, родные…

Слов не было слышно, но губы ее еще шевелились, что-то шептали. Молитву, догадался Мишка, когда увидел, как мать широким крестным знамением осеняет журавлиный клин.

Распластав сильные крылья, птицы летели прямо на солнце. Казалось, в этом стремительном порыве они хотят окружить его своей мощной живой цепью и притянуть, приблизить к остывающей земле, чтобы солнце согрело и поля, и реки, и леса. Чтобы в родном краю навсегда установилось лето, и больше не нужно было журавлям ни улетать, ни возвращаться.

Не отдам

Зима в тот год выдалась лютой. По утрам морозный туман сплошь накрывал землю, окутывал густой пеленой деревенские избы, так что в нескольких шагах не видно было стен даже собственной избы. В семье Карнауховых к этой скверной погоде добавилась еще одна беда – голодуха. Бывали дни, когда на ужин, кроме чая, не было совсем ничего. Тогда Анна брала немного муки и готовила затирку на воде.