Журавли и цапли . Повести и рассказы

— А, знаю. Ты в космонавты хочешь, а тебя арифметику учить заставляют, ну?

— Меня в космонавты не возьмут, — вздохнул Коршунов.

— Это почему же? — удивился летчик.

— Потому что я нестрашный, — сказал Коршунов. — Меня никто не боится. Даже галки.

— Ну, — махнул рукой летчик, — значит, ты не знаешь последней космической новости.

— Какой? — загорелся Коршунов.

— А вот какой, — сказал летчик. — Тебя почему никто не боится? Потому что ты добрый. А в космонавты теперь только добрых берут. Не догадываешься почему?

— Нет, — сказал Коршунов.

— Ну как же… Прилетит, скажем, недобрый космонавт на чужую планету. Захочет с теми, кто на ней живет, познакомиться, а они — врассыпную: спасайся, кто может, недобрый человек прилетел!.. Останется космонавт с носом. Улетит ни с чем. А добрый прилетит…

Он не договорил. В школе зазвенел звонок.

— Перемена! — крикнул Коршунов и убежал, не простившись.

Но летчик не обиделся. У нестрашного Коршуна была уважительная причина: он спешил поделиться с классом последней космической новостью.

Про мальчика Сашу, одноухого зайца и огненного дракона

Все было, как в сказке. Стоял терем-теремок. В тереме жил одноухий заяц, который умел прыгать, а во дворе… Во дворе жил огненный дракон, который только о том и помышлял, чтобы сожрать этого зайца.

Ну вот, на некоторых уже и страх напал. А иных мой рассказ распотешил: какой-такой огненный дракон? Какой-такой терем-теремок? Выдумки…

Нет, не выдумки, хоть я и назвал теремом огромный, во всю улицу, дом, а огненным драконом — костер, который иногда разжигали во дворе этого дома. Зайцу, который умел прыгать, взаправду грозила гибель. Не сегодня-завтра старший Сашин брат, Егорка, найдет одноухого, скажет папиным голосом: «Старую рухлядь из дому вон», и прощай Сашина забава — сгорит плюшевый заяц в костре. В нем уже много чего сгорело: магазинных ящиков, уличных афиш, бабушкиных зонтиков, дедушкиных галош, маминых кукол и папиных самокатов из детства.

Эта же участь грозила и Сашиному зайцу. Старший брат, Егорка, сколько раз про него спрашивал, искал, но найти не мог. Саша, жалея одноухого, то и дело его перепрятывал.

Но однажды заяц попался. Егорка выудил его из дедушкиного валенка, где тому был устроен ночлег. Саша, увидев, схватил косого за целое ухо и завопил:

— Не дам!..

С тем ухом и остался. А Егорка, вырвав зайца, побежал с безухим к костру.

Ух как он горел, этот костер: свистел, шипел, сыпал искрами, словно змеи с кошками дрались. А вокруг толпились ребята.

— Расступитесь, — заорал Егорка, — зайца жарить будем!

Размахнулся и…

— Не надо! — крикнул подбежавший Саша, но было уже поздно — безухий полетел в огонь. Саша заплакал и не помня себя закричал: — Зайчик!.. Зайчик!..

Ах как это всех развеселило! Ребята так и покатились со смеху. Но тут вдруг случилось такое, отчего веселье сразу пропало, и на всех напал страх.

Заяц выпрыгнул из костра и, шипя, упал в снег. Ребята разбежались. А Саша поднял безухого и понес домой.

Дедушка, узнав о случившемся, сказал:

— Зло против добра нипочем не устоит.

— Все проще, — возразил папа. — Заяц — игрушка механическая. Пружина сработала и выбросила его из огня.

Наверное, так оно и было, подумал я, узнав о случившемся, но все-таки зло против добра нипочем не устоит.

Сочинение

Тс! Тише… Леня Бойков, ученик третьего класса, пишет сочинение…

Вчера было воскресенье. А сегодня утром на уроке учительница Вера Александровна попросила рассказать о самом ярком впечатлении вчерашнего дня. Все стали вспоминать и рассказывать.

— Бойков, — сказала Вера Александровна, — почему ты молчишь?

Леня встал и сказал, что ничего яркого вспомнить не может. Неяркого, пожалуйста, может припомнить сколько угодно, а яркого ничего нет.

— Не может быть, — сказала Вера Александровна, — подумай хорошенько.

Леня задумался, но тут прозвенел звонок, и времени на воспоминания не осталось. Леня обрадовался, решив, что звонок освободил его от воспоминаний, и — напрасно. Учительница велела Лене Бойкову изложит-свои воспоминания в письменном виде.

И вот Леня Бойков, ученик третьего класса, сидит и пишет сочинение о самом ярком впечатлении вчерашнего дня.

Сперва казалось, он на верном пути. Леня сел за стол и не задумываясь написал: «Вчера я проснулся и встал с постели…» Но дальше этого дело не пошло. Сколько Леня ни бился, ему так и не удалось присочинить к первой фразе ни одной строчки.

Это потому, решил Леня, что он действует не по правилам. Учительница говорила, сперва надо подумать, а потом писать. А он пишет, не думая…

Леня с завистью покосился на книжный шкаф, забитый сочинениями Л. Н. Толстого. Вот это да! Сразу видно человека. Сперва думал, а потом писал. Лене за всю жизнь не прочесть.